|
|
|
| Рифмованная хроника (фрагменты) | ||
|
Кроме того, здесь представлены, с согласия переводчика, фрагменты переводов "Рифмованной хроники", выполненные Михаилом Бредисом, руководителем Латышского культурно-исторического вестника в Москве: Рифмованная хроника (отдельные фрагменты и комментарии) О приходе немцев в Ливонию и строительстве замка в Икшкиле (1185-87 гг.) (209-228) наконец они решили заехать на шесть миль вглубь страны; там было много язычников, с которыми они торговали и там оставались так долго, что построили для себя жилье. Это произошло с разрешения - величественное здание на вершине горы поднялось на самом берегу Даугавы, оно было крепким, как замок, так что в последующее время гости в нем оставались и еще долго торговали. Его название – Икшкиле, оно еще сегодня служит нам. Когда еще строили это жилище, то язычники не думали, что произойдет то, чего не ожидали, так, как это стало видно потом. Однажды с немцами, как мне рассказано, пришел вместе некий мудрый муж, который был искусен в пении и проповеди, поскольку он был настоящим священником; этого господина звали Мейнгардом, который приехал сюда, в Ливонию. Он был мудр и добродетелен, поэтому к нему добр был каждый из этих людей, когда он им проповедовал. Советом и поучением, всей своей деятельностью он изрядно помогал многим, был способен обратить их в христианство, чтобы они полюбили христиан. Хотя было много тех, кто сеял бы вражду против немцев, чтобы изгнать их, чтобы они покинули эту землю. Во многих будила гнев эта крепкая стена у Икшкиле и высокие ее проемы; велик также был их страх, что христианство однажды сможет дать им ответный удар. Оно все расширялось и прирастало в силе. Из немецких земель сюда ежедневно шли мужи толпами, чтобы так же торговать здесь и остаться вместе с прочими. Комментарий: Под городом (hachelwerc) в Икшкиле следует понимать поселок с замком, существовавший еще в конце XIII в. Он занимал несколько гектаров, и здесь обнаружены постройки с очагом и печным отоплением, что уже свидетельствует о влиянии немцев (Graudonis 1975, 35-38). О втором ливонском епископе Бертольде и битве под Кокнесе (конец 12 века) (498-524) сюда послали из монастыря. Это был изрядный дар: как подлинный герой, нет слов, он идет на смерть за своих овец. В его времена у крестоносцев была война с литовцами, рядом с которыми стали русские; крестоносцам приходилось трудно. У Кокнесе было поле битвы, где нашел свой конец и враг, и друг: триста христиан там пали, и язычники там один за другим легли на этом поле смерти, которое стало красным от крови. Там Каупо был ранен; но ему еще выпало жить, он с трудом добрался домой, где и умер от своих страданий. У него было четыре раны, и он указал на них: Бог принял пять ран. На то, что со мной не произошло то же самое, я снова жалуюсь”. Он умер, спасенный от зла. Епископ Бертольд начал Ригу строить с основ. Комментарий: Есть сомнения по поводу этой битвы у Кокнесе уже во времена Бертольда (1197-98), когда позиции немецкой колонии в долине Даугавы были еще очень слабыми. “В его [Бертольда] время у христиан было сражение с литовцами, рядом с которыми русские стояли, христианам трудно приходилось. У Кокнесе было поле битвы, где конец приняли враг, друг: три сотни христиан там пали и язычники друг на друге на этом поле смерти полегли, которое красным от крови стало. Там Каупо был ранен; но жизнь еще была ему дана, он только домой вернулся, там умер в своих мучениях”. Упомянутый в хронике факт о смерти Каупо также не соответствует действительности - он пал в битве в Эстонии двадцатью годами позже, в 1217 г.
(591-599) Комментарий: Хартмут (Hartmūt) - очевидно был управляющим замка в Айзкраукле, где его задачей было не только следить за замком, но также проводить военные акции против неприятелей. Если какой-то военный поход против Ерсики произошел до 1209 г., в других источниках этому доказательств не найдено. Обычно принимают, что Айзкраукльский замок (Aschrāte) уже со времен ордена меченосцев находится в 2 км выше городища Айзкраукле (Левис оф Менар и Туулсе). Однако во время раскопок (Уртанс, 1983) на ливском городище обнаружены две каменные стены длиной более 8 м с застройкой деревянными сооружениями 13-14 вв. Т.к. у подножия Айзкраукльского городища с 13 в. существует кладбище и церковь, где в 1375 г. похоронили ландмаршала Ливонского ордена Андрея Стенберга (1354-75), вероятно предположение, что укрепления ордена первоначально находились на городище (Мугуревич, 1994, 95). Комментарий: Речь в Рифмованной хронике идет о Викберте фон Сосате, первом управляющем Цесисского замка. Его родина - Зесте (Сосат) в 50 км на восток от Дортмунда, где он вышел из министериалов или граждан. Когда магистр Венно снял Викберта с должности в Цесисе как не соответствующего ей, тогда его схватили и заключили, после этого перевезли в Ригу. Позднее, когда Викберт обещал подчиниться, его снова приняли в совет Ордена. Там Викберт внезапно убил магистра Венно и его капеллана.
Когда отправились они [литовцы] в Ремине - об этом месте лучше не вспоминать, - там, как на грех, оказались ливы и стали их трепать: жен, мужей, стадо скота у них они угнали, гордясь духом. Когда эта весть дошла до Айзкраукле, то собрал бравых мужей господин того замка с дюжиной братьев, в Лиелварде, здесь же, неподалеку, они намеревались отправиться в бой. К ним присоединились также летты; их войско, впрочем, было очень мало, зато стойко держалось в бою. Мужей было всего четыреста, но их гнев не мог утихнуть, и началась битва. Вскоре литовцы отступили. Их преследовал брат Луппрехт и повсюду их гонял с горсткой своих людей. ***
(1847- 2064)
Фолквин с братьями узнал,
Сам Бурхард из Хорнхаузена, магистр, обладавший зорким взглядом, перед тем, как уйти к Богу, оставил вместо себя брата; скажу, как его зовут по имени, чтобы вы могли его узнать: его имя было Юрье, и он управлял страной с мудрым и пламенным сердцем изо дня в день, с раннего утра и допоздна, и поэтому нравился людям. Он источал добродетель. Как комтур в Сигулде он ласково даровал радость молодому и старому. Должность была ему по плечу. Брат Юрье взял братьев и решил вместе с ними, что они должны дать совет, который он брался исполнить, как теперь христианство должно преодолеть ту обиду, что была причинена ему при Дурбе. Совет оказался вскоре под рукой: что он в военный поход отправится быстро и вскоре. Это понравилось брату Юрье, и он приказал своим гонцам скакать в земли своих братьев. И они охотно поскакали по всем округам братьев и понесли весть комтурам. Это понравилось комтурам, и они приказали людям той земли, так же, как и немцам, как принято, выступить в поход. Нравилось им это или нет, пришлось делать, как велели: скакать против злых куршей, злобных врагов. Это собрание было в Риге. Брат Юрье избрал, поскольку он был вместо магистра, одного из братьев, которому в этом деле с советом братьев и торопливым шагом следовало привести войско на морской берег земли куршей и собрать годных к бою мужей, старых или молодых, которые соберутся там. Тогда брат, полный радостных чувств, выслушал просьбу магистра и пообещал ее выполнить, потому что для него было радостью губить куршей. Он сказал: “Этого врага надо будет бить за его дерзость. Тогда нас будет хранить Бог на небесах”. Тогда он пошел на берег моря, чтобы положить конец куршской заразе. А брат Юрье поскакал в Сигулду с печалью, что ему не удалось отправиться с ними вместе. ***
Беда гнала крестоносцев в Ригу, смерть наступала им на пятки, перед глазами их маячил некий юноша, который сражался, пока не пал, побежденный противником. Так путь домой казался им весьма печальным. И, когда братья заметили, как мало стало их войско - уже десять из них пало, - они помчались скорее прочь: необходимость вынуждала их бежать скорее прочь от ужаса смерти. Игра окончена - они очень хорошо поняли это и отправились прочь, в Лиелварде, и очень горевали, что помощник их был весьма слаб и обманул их надежды. ***
А сам магистр со своими - с братьями и с крестоносцами - отправился, радостный духом, в Ригу, с весьма воодушевленным сердцем. Когда они прибыли в Ригу, то все беды утихли. Брат Юрье действовал в Ливонии подлинно, как надлежит, был магистром на месте магистра и исполнял эту должность, пока не прибыл магистр Вернер из Германии и не обязался ее исполнять, и так исполнял, что его все любили. ***
Но за это время Транайтис уже оставил Вик. Когда магистру сообщили об этом, он послал полки навстречу. Чтобы спасти свою душу, горожане и герои встали рядом с войском братьев, и братья очень обрадовались. Они из Риги в Даугавгриву направились, суровые духом; они поселились в том монастыре, что находился на берегу моря: этот монастырь, здесь упомянутый, назывался Дюнамюнде. ***
За ним герой отважный правил. Его магистром Отто звали. В Ливонии все ликовали. Был он добродетели исполнен, Держался он смиренно, скромно, Добру и чести крепко верен, И не был он высокомерен. Миролюбивым мужем был, Однако в нем военный пыл Врага при виде пробуждался. Он как герой отважно дрался, И подтверждал не раз в краю Он славу добрую свою. В его правление случилось, Что войско русское явилось, В пределы королевской земли Повсюду грабили и жгли Они со всей великой силой. И воинов множество там было, Не менее, чем в тридцать тысяч рать: Никто не смог бы всех пересчитать. Кто видел их, был мощью поражен, Но Богом не один уже сражен Из них, гордыней ослепленных. Большие толпы пеших, конных Сошлись со стягами своими. Из Дорпата сразиться с ними Епископ Александр пришел, С собою многих он привел, Чтоб христианство защищать, Как доводилось мне слыхать. Что я еще сказать могу? Тут доблесть ратную врагу, Всем русским, что тогда пришли, В бою показали они. Мало братьев феллинских пришло, Магистр с войском где-то далеко В ту пору с недругами дрался, Так что за ним удар остался, Что мог он русским нанести, Так было б, если бы он смог прийти. Из Леаля здесь братья были Они пришли лишь с малой силой. И Вейсенштейн также прислать Смог лишь малый полк. Кто хочет знать, Число, пусть знает: тридцать четыре Всего в отряде братьев было. Стекались к братьям люди края Во множестве, принять желая в битве с русской ратью. Когда же всех людей собрать им Для битвы удалось кровавой, Тут братья войско ставить стали. Из местных рать - на левое крыло, Здесь бой держать им суждено. Немецких воинов было больше, И люди короля там были тоже. По праву руку стала эта рать. Пришла пора сраженье начинать. Братья и их люди в бой вступили, Яростно удары наносили. Тогда упал в разгаре битвы Епископ Александр убитым. Тут два полка из русской рати На братьев бросились, но братья Тот натиск крепкий отразили. И руссы тотчас отступили, Порядки сбив, оставив поле. Построившись, вернулись вскоре, Но это мало помогло, Их много в сече полегло. Так братья с честью отомстили За зло которое чинили Отряды русские давно им. Большим, широким было поле, У русских множество убитых, В отчаянье их повергла битва: Погнали их, они бежали. Так руссы многих потеряли. Господь же милость всю явил: Ведь каждый немец должен был С шестью десятками сражаться. То правда, я готов поклясться. Король Дмитрий был герой, Пять тысяч русских повел за собой, В сраженье ринулся он смело. К ним еще войско подоспело. Послушайте, что дальше было. Полк братьев с этой вражьей силой Столкнулся возле злой реки. Бой грянул там, где встретились враги. Немного воинов у братьев, Всего, теперь хочу сказать я, Сто шестьдесят героев было, Невелика полка их сила. Среди них шел и пеший строй, Где каждый воин был герой, Стеною мост они прикрыли, Благую службу сослужили. Их было восемьдесят воинов, Держались с братьями достойно, Так с русскими рубились крепко, Что туго приходилось тем нередко. Так защищались братья вместе И в край свой возвратились с честью. Восьмидесяти тем скажу спасибо, Чей меч врага разил так сильно, Оружья звон их раздавался, Когда полк братьев там сражался. Хочу закончить о печальном. Пять тысяч русских там лежали, На поле битвы роковой. Живые же скорей домой Назад спешили, что было сил, И боль позор им причинил. И много русских жен скорбели О невозвратной той потере, В бою мужья их полегли, Домой уж не придут они. Так битва вся произошла. Русские, не забывая зла, В сердцах враждебность сохраняли, Что к братьям много лет питали. Узнав о бедствии, магистр Собрал людей из лучших быстро. В совете было решено Тогда идти на Русь войной. Возрадовались люди короля. Готовиться тогда же вся земля, Все воины к походу стали. Гонцов повсюду разослали. Эстонцы, летты, ливы Идти в поход готовы были. Из тех, кого собрать он смог, Магистр составил братьев полк. Сто восемьдесят братьев было. Все радовались этой силе. Когда войска считать все стали, Восемнадцать тысяч насчитали, Воинов-всадников лихих. Многие из них коней своих, Как рыцари, попонами покрыли. И корабельщики здесь были, Их девять тысяч удалось собрать: Тогда число их стали проверять. Когда достигли рубежа, Страны, что Русью названа, Все войско тут же разделили, На несколько полков разбили. Магистр въехал ратей во главе В край русский на своем коне. Они округу разорили Полками сильными своими. Изборск был братьями сожжен, И в груду пепла превращен. Русским он принадлежал, Город тот, как я сказал. Но братья не остановились. Они ко Пскову устремились. Войско двинулось на город, Русским показалось, слишком скоро. Как только братья подошли, Русские свой город подожгли, Все тогда в огне спалили, А сами быстро отступили В свой замок. Был очень крепким он И русскими прекрасно защищен. Тот замок Псковом назывался Чудный край вокруг располагался. И братья замок окружили. Русские ворота затворили. Ведь так хорош их замок был, Что храбрость и военный пыл, Они в то время сохраняли. И замок неприступным полагали. К тем русским подошла подмога. Но проку было в том немного, Они помочь тем не смогли, На битву не осмелились они. Помощь ту, как я уже сказал, Осажденным Новгород прислал, Чтобы в крепости своей они От гостей избавиться смогли. Там было воинов немало О том закончу речь, пожалуй. Был холод, и дожди хлестали, И приступ все не начинали. Совет решил осаду снять. Корабли с людьми поплыли вспять, Братья берегом скакали. Русские тогда возликовали. Тогда же прибыл, торопясь, В стан их Юрий - русский князь. А был он короля наместник. Просил магистра он по чести, Чтоб согласился тот на встречу И там его послушал речи. Ждать не заставил всех магистр, Он на корабль поднялся быстро С рыцарями сильными, Братьями и пилигримами. Меж них, надежно защищен, Поплыл тут через реку он. Лишь только воды переплыл он, Магистра Юрий сразу принял И добрый мир с ним заключил, Чем русских дух возвеселил. Договорившись так о мире, Магистр с воинами своими Обратно на корабль взошли Тогда магистр объявил О мире ратникам своим. Пришла пора вернуться им, В свои края теперь. Ну вот, Так завершился тот поход. ***
Тогда магистр пламенно и сердечно упрашивал, чтобы срочно из Ревеля сюда прибыл господин Эйлард и привел с собой мужей, способных сражаться, которые пригодились бы в битве. Господин Эйлард поступил как муж, для которого слово свято и помыслы которого чисты, он сказал: “Магистр, я отправлюсь, какие бы беды ни случились, с вами в этот поход, и тогда сам Бог придет нам на помощь”. Там были рыцари, которые рассуждали так же, как и он, истинно, из Тизенхаузена туда прибыл Иоганн и Генрих, что из Франгена - это достойный рыцарь, скажу я, - они все охотно пошли вместе. Они договорились, в который день им нужно быть готовыми, когда им придется отправляться в путь. Теперь я закончу свою речь, дальше расскажу о походе. Этот господин Эйлард из Хоберга собирается в поход. Он был гауптманом в Ревеле и собрал прекрасный полк, с которым прискакал в Ригу, и другие шли с ним вместе. Там пришел Иоганн из Тизенхаузена и собрал с собой бравых мужей, которых избрал для похода. Все войско братьев уже заранее до них явилось в Ригу, как случилось мне слышать. Это очень радовало магистра. Он поскакал со своим войском теперь в Литву, чтобы служить Божией Матери. За ним пошли бравые курши и земгалы столь же отважно. Там шлемы сверкали, броня блистала, как стекло. Были по-рыцарски рыцари из Ревеля там, вооружены серой, как лед, броней - они имели честь ее носить. Глаза у всех сверкали гордостью, когда это могучее войско отправилось в поход на Кернаве. Тогда пришла беда на Трайдена. ***
(9219-9233) Как земессарги в Ригу спешили Еще группа из Цесиса, как мне сказали, Когда они эту весть услышали, Один брат сто мужей привел. Они шли храбрые, могучие, Флаг у этой сотни был красным, К тому же с белой полосой он, По обычаям жителей Цесиса. Цесисом зовется замок там такой, У флага, которого есть цвет такой. Этот замок в Латвии, это я Вам могу сказать. Там женщины Как мужчины скачут, такой обычай Есть у них. Это правду я вам говорю, Что это есть флаг латышей. ***
(9796-9989) Был Виллекин добрым правителем, он добр был ко всем людям, и к бедным, и к богатым. Так он там жил когда-то и все время служил Богу. В его времена случилось так, что литовцы делали набеги на землю епископа: куда они шли, там грабили и жгли. Уже было слышно известия, что в Айзкраукле, у Даугавы, их якобы где-то видели. Эту весть комтур поспешно отослал в Кокнесе - в замок, бывший замком епископа. Там гауптманом был некий брат, который чувствовал великую радость, когда что-то причинял врагам. Он вскоре был уже готов, и несколько бравых мужей он еще получил от города, еще пришли люди той земли, и так он собрал изрядное войско. Когда литовцы услышали, что те хотели сопротивляться им, то они собрались домой, ибо они боялись несчастья. Со всей своей добычей они переправились через Даугаву; добыча у них была богатой, чему они очень радовались и собирались отправиться домой. Но за это время разослал муж, славный в Ливонии и бывший комтуром в Айзкраукле, повсюду своих гонцов. И он увидел, что герои, которым стала известна эта весть, спустя весьма недолгое время уже прибывают в Айзкраукле, чему он от души радовался. Он не хотел медлить и приказал братьям вооружиться. Они охотно это сделали. Когда войско было готово, они получили весть, что язычники уже ушли. Когда комтур услышал это, он прогневался. Лед на Даугаве был уже твердый, туда и пошли с полками. Из Кокнесе туда также поскакал упомянутый брат, и пошли вместе с ним могучие, бравые мужи, чтобы со всей силы бить врага. Вскоре разведчикам посчастливилось напасть на след язычников. И литовцы тоже заметили, что толпа братьев следует за ними, но они особо не боялись и остановились в одном лесу. Литовцы сказали: “У этих братьев мы ничего не брали, и они сами несут нам, чем нам кули наполнить”. Как рассказывает нам книга, они построили вокруг себя и лошадей крепкую изгородь, которая защитила бы их от братьев. Когда братья их увидали, они обрадовались от души. Когда они спешились, язычники на них напали. С обеих сторон много бед пришлось претерпеть от меча. То место, где они сражались, уже становилось красным от крови. Братья набросились на язычников и убивали их, те падали на землю; из тех, кто был за изгородью, убито было шестьдесят; среди них был их вождь. Остальным пришлось бежать. Они бросили много коней, щитов и мечей. Некоторые считали удачей, если могли в Литву добраться сами, своим ходом. А Скариот остался убитым на поле брани и был оплакан своими друзьями. А братья, дух которых столь высок, и вся большая толпа христиан - они взяли с собой добычу, и в этой битве они понесли лишь небольшую потерю: погибло двое братьев. Все прочие живы-здоровы вернулись домой. Когда об этом было сообщено магистру, он весьма славил Бога, которому причитается эта слава, и Его любимую Матерь - Они оба были прославлены. ***
В “Рифмованной хронике” рассказывается о том, что магистр Ордена Вилекин, после того, как решил начать новый военный поход и (9925-9932) когда войска в Ригу явились, тогда магистр очень был доволен. К Бабите - этому озеру – эти полки он увел. Это войско было длинным и широким и в знаменах - какой могучий вид! В Митаву они отправились будучи с полными повозками вещей. ***
(10370-10452) Тогда на следующий день после угощения сюда прискакал гонец и сообщил магистру вот что: сегодня ночью земгалов видели около Икшкиле - они совершили набег на окрестности. Хотя от замка их и отбили, но там нанесен большой ущерб - так было сообщено магистру - поскольку в городе они грабили, потом его сожгли, а теперь они идут домой. Они пришли пешком, и их еще можно догнать - вот что сообщил посланный. Когда это стало известно магистру, он приказал спешно готовиться. Сколько братьев ни было в Риге, они все радовались от всего сердца. Кто только хотел воевать и годился для этой работы, ими не пренебрегали, и они шли вместе со всеми с радостью. Только комтуры из Вильянди и Вейсенштейна, как я знаю, были единственными, кто остался, а остальные ушли вместе. Еще одному брату приказали остаться, который был оставлен на месте магистра [Виллекина]- с тем он так договорился. Медлить более было нечего. Он приказал заехать на остров Рига - так называлось подворье на берегу Риги - и просил, чтобы приходили все, кто умеет воевать. Как он просил, так и произошло: собралось много бравых слуг, они все были мужи бодрые, их броня ярко сверкала и шлемы блистали. Сколько собралось леттов и ливов, их всех зачислили в полк: их было около двух сотен. Крестоносцев и бюргеров было около шестидесяти героев, мужи охотно и браво шли бодро в войско братьев. Тогда войско построили и каждого поставили на свое место. Туда пришел некий отважный герой из Шауэнбурга, это был Бертольд, некий брат, которого все любили: ему доверили знамя, ибо у него было много добродетелей, а также мужество, которое он показал в походе. И когда они увидели, что все их войско собралось, то они более не задерживались и встали на ноги, чтобы идти в поход. И так они в своем походе скакали по дороге бойким шагом, пока не прибыли в Икшкиле, где услыхали правду и тут же ее и увидали. Тогда магистр приказал рассказать, много ли времени прошло с тех пор, как войско язычников ушло. В том замке, что здесь упоминается, который Икшкиле называется, в том замке был один рыцарь, который и сообщил тогда магистру, в какое время случилось, что враг ушел прочь, и куда бежать за ним в погоню. Ибо, увидев огромное пламя, каждый сделал из этого вывод, что было утро, когда он ушел. Когда же это было сообщено магистру, он там долее не оставался и, так как враг был впереди, его следы вскоре заметили. ***
(11649-11698) Названный брат Куно, знаменитый магистр той земли, в Ливонии трудился два года поистине. После этого его сняли с этой должности и избрали другого брата, который теперь был магистром в Ливонии - его звали брат Холте. Он сюда приехал из Мергентхейма, потому что там он был выбран. Он был невиданным героем, и бравой была его осанка. Когда в Ливонии об этом узнали, и письма были прочитаны, что он назначен магистром, многие сердца радовались. Его любили все от мала до велика. Ни братья, ни люди той земли, никто не завидовал его счастью: они были любезны и покорны, этому вы можете верить без сомнений. Он был умен, величав и весьма добродетелен. И пусть теперь разрешат мне помолчать: и так уже слишком много длинных речей. В его времена был герой, с виду настоящий храбрец, он был выбран в Кулдиге, ему было доверено ухаживать за братьями. И вот однажды он договорился со своими братьями, что они пойдут в поход против литовцев. Так они решили в тишине. Когда все пошло по его воле, он уже не думал медлить. Он послал куршам послов, которые тогда собрались в Кулдиге с радостью, как было условлено, и ничто их не пугало, они охотно отправились с ним в этот поход. Было их число три с половиной сотни мужей, собравшихся воевать. Они взяли с собой со слугами еще двенадцать братьев. И тогда они пошли в дальний путь, куда братья замышляли: их мысль неслась в Литву. Войско было хорошо построено, все собрано под знаменами. ***
Когда все так решили, магистр послал послов, которые спешно поскакали в Сигулду. Когда там узнали эту весть, то скоро прибыли в Ригу. Туда пришли бравые герои, которых послали сюда бюргеры, и крестоносцы отправились с ними вместе, поскольку этот обычай для них свят. |
|
© Дизайн Ренаты Римша |
