|
|
|
|
ЗАМКИ ЭСТОНИИ Эстония - главная
Вао - Вак Вальяла - Вальял |
Замок Отепя (Оденпе - Odenpah)
Этот рассказ о не слишком известном месте - там, где находился средневековый замок в эстонском городке Отепя (Otepaa, до 1917 г. Оденпе), город на юге Эстонии, в 42 км к югу от Тарту. Как центр зимних видов спорта в Прибалтике этот город многие знают, а вот его древняя и средневековая история остается в тени, особенно на русском языке. Старейшие следы заселения на холме Линнамяги в Отепя восходят примерно к смене летоисчисления. Являясь стратегическим и экономическим центром древней земли Уганди (Угауния) и находясь среди плодородных угодий, Отепя был одним из наиболее укрепленных опорных городищ эстов. Археологические раскопки показали, что еще до начала нашей эры гора Линнамяги в Отепя использовалась в качестве поселения. Постоянное поселение возникло здесь в VI-VII вв. Место Отепя было расположено на пересечении путей. Отсюда шли дороги на северное побережье Эстонии, в крупные центры восточных соседей - русских во Псков и Новгород, а также на юг, к латгальским и ливским племенам.
Из Отепя вели дороги на запад и северо-запад - в Вильянди и др. места. Таким образом Отепя находился в важной узловой точке соединения путей, и его значение особенно возросло в XI-XII вв., когда укрепилась связь указанных русских городов с морскими воротами на Балтийском море. Поэтому естественно, что в старинных русских летописях Отепя хорошо известен. Надо заметить, что точно судить о взаимоотношениях русских с эстами в начале XIII в. трудно за недостатком источников. Специально занимавшийся этим вопросом Ф. Кейсслер считал, что «в то время, когда немцы впервые приходят в соприкосновение с эстами, т.е. в первое десятилетие XIII века, они застают этих последних независимым от русских народом», однако тот же Ф. Кейсслер в том же сочинении упоминает о дани, платившейся в то время Пскову жителями Угаунии. Это противоречие, по-видимому, не замечено автором, но надо сказать, что известная противоречивость, несомненно, была и в реальной обстановке 13 в., более сложной и менее ясной, чем обстановка X-XI вв., насколько, по крайней мере, известна последняя по скудным данным летописей и по другим источникам.
Впервые Отепя упоминается в "Новгородской летописи" 1116 г. под названием "Медвежья голова". В "Хронике Ливонии" Генриха Латвийского, из которой историки черпают сведения об освободительной борьбе XIII в., Отепя известен под именем Caput Ursi. В других хрониках встречаются названия "Оти пеа" (Oti pea, Karupea, "Голова медведя"). Согласно преданию, Отепя расположен на холмах и один из холмов своими очертаниями как раз и напоминал голову медведя. Сейчас городище Линнамяги уже перестало быть похожим на голову медведя – сильно заросло лесом. Названные исторические источники, к сожалению, повествуют только об основных событиях. В них нет почти никаких сведений об Отепяском городище Линнамяги и о жизни в те времена. Чтобы добыть эти сведения, необходимо воспользоваться какими-то другими источниками. Такой исторической книгой является сама гора Линнамяги, нужно только уметь "раскрыть" и "прочитать" ее. Впервые эту книгу "приоткрыл" в 1895 г. русский археолог С.К. Богоявленский. В 1950-61 гг. здесь проводились обширные раскопки Отепяской археологической экспедицией Института истории Академии наук Эстонской ССР под руководством ученого секретаря института О.Саадре. Культурный слой был вскрыт до глубины четырех метров, обнаружено более четырех тысяч находок. С 1968 г. археологические раскопки под руководством О. Саадре продолжались. Помощниками при раскопках стали юные краеведы Отепяской средней школы.
Отепяская гора Линнамяги образовалась около 13 000 лет назад. Представляет собой двухступенчатый природный холм, при виде сверху овальный и расположенный в направлении с севера на юг. Его абсолютная высота до 165,6 м над уровнем моря. Южная сторона холма крутым 16-метровым уступом возвышается над северной. Относительная высота южной части 30 м, абсолютная высота 165,6 м. Здесь и было расположено древнее городище. Склонам холма была придана большая крутизна, поверхность разровнена, и холм использовался как укрепленное поселение. Площадь как верхнего, так и нижнего плато более 3000 кв.м. При раскопках выяснилось, что более высокую южную часть горы использовали для проживания уже во 2-й пол. 1 тыс. до н.э. Леса и богатые рыбой водоемы в окрестностях горы Линнамяги давали жителям необходимое пропитание. По мере развития производства и производственных отношений менялся и характер использования горы Линнамяги. На верхнем плато возникло городище, окруженное земляным валом. В городище, по-видимому, проживал старейшина рода, а позднее старейшина округи. В случаях опасности городище использовалось как убежище.
Со временем на нижнем плато возникло подобие открытого поселения. Находки показывают, что здесь занимались кузнечным делом и другими ремеслами. На этом месте найдено множество тиглей для плавки бронзы, форм для литья металлов, ножей, шил, осколков точил, обломков веретен. Наряду с земледелием местные жители занимались также охотой и рыболовством. Найдено большое количество предметов русского и латвийского происхождения, которые попали сюда, очевидно, в результате товарообмена. По сравнению с другими более ранними городищами, оставленными в середине 1 тыс. н.э., Отепяское городище оставалось укрепленным местом и во второй половине этого тысячелетия, чему способствовали, без сомнения, благоприятные географические условия. С развитием общественных отношений менялся и характер Отепяского городища. Отепя не относилось к особенно крупным укреплениям более позднего периода, однако благодаря необычайно крутым и высоким склонам, оно было одним из наиболее защищенных. Историки утверждают, что на Линнамяги находилась самая сильная крепость древних эстов своего времени. Городище вместе с форбургом и древним городом занимало площадь в 2,5 га. Раскопки констатировали, что замок был интенсивно заселен уже со 2-й половины 1-го тысячелетия.
В начале XIII в., когда началось наступление немецких феодалов, крепость была укреплена дополнительно. Собранными в округе гранитными камнями укрепили вал около ворот. Крепость обнесли частоколом. При раскопках, руководимых О.Саадре, в культурном слое были обнаружены угли и головни. Находки подтверждают летописные сведения о том, что городище неоднократно подвергалось пожарам. Среди находок имеется большое количество наконечников стрел, копий, дротиков, обломки мечей, пик и т.д. Утверждается, что именно тут было найдено первое известное в мире огнестрельное оружие(?). Кроме самой крепости укреплялись и ближайшие подступы к ней. Вероятно, городище было окружено водой. Об этом свидетельствуют заболоченная местность и зарастающее озеро Алевиярв на подступах к горе Линнамяги. В народе сохранились предания о тайных подводных тропах и о мосте из кож, с помощью которого поддерживалась связь с внешним миром.
Карамзин в "Истории государства Российского" писал так: Г. 1116-1123. Победа в Ливонии, в Финляндии, в Болгарии, на Дону. Сей Государь [Мономах] щадил кровь людей; но знал, что вернейшее средство утвердить тишину есть быть грозным для внешних и внутренних неприятелей. Сын его Мстислав, два раза победив Чудь, завладел городом Оденпе, или Медвежъею Головою в Ливонии. Призванный отцем княжить в Белегороде, он поручил Новогородскую область сыну, юному Всеволоду, который ознаменовал воинский дух свой счастливым, но многотрудным походом в Финляндию. Худый зимний путь (ибо весна уже наступала) и бедность земли угрожали Россиянам голодною смертию; недостаток был так велик, что они за каждый хлеб платили ногату. Но северная часть Ливонии оставалась еще независимою от Немцев: там хотел господствовать храбрый Мстислав Новогородский. Взяв меры для безопасности границ своих, укрепив южные новыми городами и поручив охранять Великие Луки брату Князю Владимиру Псковскому, он ходил с войсками на западные берега Чудского озера, собирать дань и смирять непокорных, осаждал крепость Медвежью Голову или Оденпе, и; ваял с жителей 400 гривен ногатами или кунами. Немецкий Летописец прибавляет, что Князь Новогородский, крестив тогда некоторых язычников, обещал прислать к ним своих Попов, но что Альбертовы Миссионарии предупредили Россиян, и скоро ввели там Веру Латинскую.
Согласно древнерусским историческим документам (Новгор. 1 и 4, Соф. 1, Воскрес, под 6700 г.), в 1192 г. псковское войско в очередной раз предприняло поход на чудь и взяли у них городище Медвежью Голову (Оденпе). После этого эсты "образумились", стали исправно платить дань, и до 1212 года конфликтов с русскими у них не было. В начале XIII в. Отепя оказывается в водовороте войны: на Эстонию нападают рыцари-крестоносцы. Весной 1200 г. под предводительством епископа Альберта в устье Даугавы прибыло 23 корабля с крестоносцами. Высадившись на берег, они силой оружия принудили местное население креститься. Укрепившись здесь, они стали готовиться к военным походам на земли эстонцев и русских. В конце лета 1208 г. войско епископа, Орден и купцы учинили опустошительный набег на Уганди. Хронист рассказывает, что многочисленное войско вторглось в Уганди, разграбило деревни и убило всех захваченных эстонцев. Дойдя до Отепя, они сожгли крепость, не сумевшую оказать им сопротивление. Лишь на четвертый день захватчики покинули замок, забрав с собой скот, пленных и другую добычу. Этим набегом было положено начало большой и длительной войне с целью покорения эстонцев. В 1209 г. Бертольд, пригласив в качестве союзников Русиньша из Сотеклы, Варидотса из Аутине и Таливалдиса из Беверины, организовал первое обширное нападение на Угаунию (т.е. нынешнюю юго-восточную Эстонию.
Из Хроники Генриха Латвийского: О ЗАКЛЮЧЕНИИ МИРА. Епископ послал в Оденпе [Отепяя] священника Алебранда с поручением возобновить мир и потребовать возвращения купеческого добра. Когда эсты по всей Угаунии узнали о прибытии епископских послов, они собрались для решения, и Алебранд, отверзши уста свои, стал учить их вере христовой, но эсты, слыша это, бросились на проповедника с копьями и мечами, чтобы убить его. Тут некоторые из старейшин в защиту его сказали: "Если мы убьем этого епископского посла, то кто же впредь будет нам верить, кто пришлет посла?" Не желая, однако, слушать проповедь спасения, они отправили Алебранда обратно к епископу, а вместе с ним послали людей для заключения мира. И заключен был ими мир с ливами и леттами епископа, жившими по одну сторону Койвы [Гауя]. Бертольд же венденский [Цесис] и Русиньш со своими леттами не приняли мира и приготовились к битве.
В 1210 г. под руководством Бертольда произошло следующее нападение на эстонцев, при возвращении - спешный поход на Ригу, чтобы оказать помощь для отражения нападения куршей. После этого - снова в Угаунию. Главной целью нового набега было овладеть крепостью Отепя. Враг проник в крепость обманным путем. Предводитель орденского войска Бертольд обратился к осажденным с предложением вступить в мирные переговоры. Это ослабило бдительность угаласцев. Воспользовавшись этим, епископские войска с противоположной стороны ворвались в крепость. Противнику удалось занять вершину холма и главное укрепление. Мужчины были убиты, женщины взяты в плен и уведены в рабство, а сама крепость опустошена и вторично предана огню. Последовало контрнаступление эстонцев - они осадили Цесис. Приближение сил немцев из Риги заставило эстонцев отступить, но свой вынужденный уход они превратили в блестящую победу в бою у Имеры.
Хронист Генрих Латвийский весьма скромно опускает неблаговидные стороны взятия замка Отепя в своем описании:
"6. О ТРЕТЬЕМ ВОЕННОМ ПОХОДЕ В ЭСТОНИЮ. После этого Бертольд собрал войско, а с ним пошли слуги епископа, Сиффрид и Александр, и многие другие, ливы и летты. Придя к замку Оденпе [Отепяя] в Угаунию, они нашли там мало народу. Жители, по своей малочисленности, со страху впустили Бертольда в замок, говоря о мире, а в это время слуги епископа с некоторыми ливами, не зная, что Бертольда мирно приняли в замке, ворвались туда с другой стороны.
О ВЗЯТИИ И СОЖЖЕНИИ ОТЕПЯЯ. За ними последовало все войско; заняв верхушку горы и захватив главное укрепление, они овладели замком, перебили мужчин, женщин взяли в плен и захватили большую добычу; некоторым же удалось спастись бегством. Там стояли несколько дней, разделили между собой захваченное, замок подожгли и возвратились в Ливонию".
В 1212 году эсты что-то не поделили с русскими, и новгородский князь Мстислав Удалой с братом Владимиром совершили несколько походов в местные земли, взяли город Медвежью Голову, затем дошли даже до побережья Балтийского моря. На следующий 1213 год немцы захватили город Медвежью Голову, то есть вторглись в земли, которые новгородцы считали своими. В 1214 году два войска новгородцев двинулись отбивать свою вотчину. Князь Мстислав Удалой пошел в Эстляндию, а Всеволод Борисович пошел на Ливонию. Крестоносцы со всей Ливонии заперлись в Риге. Всеволод по неясным причинам брать Ригу не стал, а вернулся в Новгород. В 1215 г. за походом сыновей правителя Талавы Таливалдиса в Угаунию в качестве мести последовало вторжение Бертольда и брата епископа Альберта - Теодориха в том же направлении.
Крестоносные захватчики повторяли набеги почти ежегодно и шаг за шагом продвигались все дальше в глубь страны. К началу 1217 г. немцам удалось превратить в своих данников жителей земель Уганди, Сакала, Соонтага и Ярвамаа. В 1216 г. немецкие захватчики предпринимают первую попытку создать свой опорный пункт в захваченной ими южной Эстонии. Отепяский замок они избрали очевидно потому, что он, во-первых, по сравнению с другими укреплениями в Эстонии, находился ближе всего к орденским владениям и во-вторых, чтобы создать плацдарм для дальнейшего вторжения в русские земли. Немцы заставили эстонцев заново отстроить сожженный замок Отепя и укрепить его "против русских и против других народов, до тех пор еще не крещенных", как отмечает немецкая хроника. В 1216 г. князь Владимир Мстиславович Псковский отправился с дружиной в область Уганди - к замку Отепя ("Медвежья голова"), незадолго до того сильно разрушенному рыцарями. Отепя, расположенный недалеко от псковских рубежей, имел важное военно-стратегическое значение. Закрепиться там было бы большой удачей для псковичей. Князь рассчитывал заключить антиливонский союз со здешними эстами. Но те решили сохранить мир с ливонцами, которые в том же году начали восстанавливать укрепления. Поэтому псковичи вернулись домой, довольствовавшись данью с эстов. Что об этом пишется в Хронике Генриха Латвийского: "После смерти великого короля Владимира полоцкого, появился новый противник ливонской церкви, Владимир. Он поднялся с большим войском псковичей (Ruthenorum de Plescekowe), пришел в Угаунию, стал на горе Оденпе и разослал свое войско по всем окрестным деревням и областям. И стали они жечь и грабить весь край, перебили много мужчин, а женщин и детей увели в плен. А был там купец из тевтонов, некто Исфрид: потеряв все, что имел, он бежал в Ригу и принес туда известие".
Об укреплении немцами замка Оденпе также упоминается у Генриха Латвийского: "...послали епископы своих людей с братьями-рыцарями в Угаунию. Они же собрали всех эстов из тех областей, вместе с ними стали строиться на горе Оденпе и поселились там, весьма сильно укрепив замок и против русских и против других народов, до тех пор еще не крещенных". В самом начале 1217 г. Ливонский орден совершил из Отепя захватнический набег на Новгородскую землю, грабя и истребляя население с такой же жестокостью, как и в Эстонии. У Генриха это изложено так: "Жители Угаунии, чтобы отомстить русским, поднялись вместе с епископскими людьми и братьями - рыцарями, пошли в Руссию к Новгороду (Nogardiam) и явились туда неожиданно, опередив все известия, к празднику крещения [6 января 1217 г.], когда русские обычно больше всего заняты пирами и попойками. Разослав свое войско по всем деревням и дорогам, они перебили много народа, множество женщин увели в плен, угнали массу коней и скота, захватили много добычи и, отомстив огнем и мечом за свои обиды, радостно со всей добычей вернулись в Оденпе". В начале же 1217 г. новгородцы собрали могущественную рать, к которой присоединились также и Псковские войска. Русские разослали по всей Эстонии гонцов с призывом идти на осаду Отепя и изгнать из Эстонии захватчиков. На призыв русских, как отмечает "Хроника Ливонии", откликнулись "не только эзельцы (сааремасцы) и гарионцы (харьюмасцы), но и жители Сакала, уже давно крещенные, надеясь таким образом сбросить с себя и иго тевтонов, и крещение". В это время жизнь у немцев бывшему псковскому князю Владимиру пришлась не по душе, и он убежал обратно в Псков. Горожане его простили, и он с псковскими и новгородскими ратями в 1217 году двинулся в земли эстов. Князь Владимир пытался вернуть себе утраченный авторитет, возглавив борьбу с крестоносцами.
Зимой 1216-1217 гг. князь Владимир возглавил новый поход в Ливонию. Эсты собирали силы для войны с крестоносцами, что давало надежду на создание русско-эстонского военного союза. Новгородский князь Мстислав Удалой был тогда в Южной Руси. Владимир предложил новгородцам объединить усилия для совместной экспедиции в Эстонию. Русские и эсты встретились около Отепя в феврале 1217 г. и в течение 17 дней осаждали замок. В сильно укрепленном замке немцы сосредоточили значительные силы. Обе стороны понесли большие потери и согласились на перемирие. Крестоносцы вступили с русскими в переговоры, а сами срочно послали за помощью. Немцы собрали большое, почти трехтысячное войско, во главе которого стоял магистр Ордена Фолквин. На 17-й день осады это войско подошло к Отепя. Магистр Ордена хотел внезапно напасть на русские войска, заставить их отступить и освободить замок из кольца окружения. Но новгородцы быстро оправились и контратаковали немцев. Рыцари пытались укрыться за стенами замка, но это их не спасло, орденские и епископские войска потерпели тяжелое поражение. были убиты многие знатные рыцари, в том числе и цесисский комтур Бертольд. В летописи почему-то не упоминаются потери немцев, сказано лишь, что у них были убиты три главных воеводы и взяты 700 лошадей. Через три дня осажденное в замке войско вынуждено было сдаться и просить мира. Владимир Мстиславович взял в плен своего зятя Теодориха и привез его в Псков.
Эти эпизоды у Генриха Латвийского: 8. О МИРНОМ ДОГОВОРЕ С РУССКИМИ. Был заключен мир [около 1 марта 1217 г.], но с тем, чтобы тевтоны все покинули замок и вернулись в Ливонию. И пригласил король Владимир зятя своего Теодориха идти с ним в Псков для утверждения мира. И поверил тот и сошел к нему, а новгородцы тотчас вырвали Теодориха из рук его и увели пленником с собой. Тевтоны же, заключив мир, вышли вместе с ливами и леттами из замка, прошли через строй эзельцев и русских и вернулись в Ливонию. Жители Сакалы в это время ворвались в землю леттов, опустошили их деревни, увели людей с Имеры в плен и возвратились в Сакалу, забыв обо всех ранее принятых таинствах и с пренебрежением нарушив мир, заключенный некогда с тевтонами".
Обратим внимание на то, что у рыцарей не было времени, чтобы полностью восстановить и сильно укрепить замок. Характерно также, что среди рыцарей – ленников епископа, защищавших замок, был зять Владимира – Теодорих. Естественен вопрос: действительно ли русские не могли взять Отепя? Или же князь Владимир предпочел использовать ситуацию, чтобы добиться от рыцарей соглашения на разграничение сфер влияния в Восточной Эстонии. Сомнительно, чтобы ливонцы отказались от южной части Уганди – от только что отстроенного замка Отепя. Однако псковичи могли претендовать на северную часть этой области с замком Тарту, где некогда новгородцы построили свое укрепление – Юрьев. В начале XIII в. постоянных представителей княжеской администрации там не было, но сохранялась большая русская колония. Кроме того, псковичи хотели получить права на небольшую область Вайгу к северу от Уганди, жители которой также платили дань Новгороду. Наконец, Владимир, очевидно, потребовал и сохранения права Пскова на дань с латгалов, а также вполне вероятно, что в условия мира входило прекратить военные действия крестоносцев против Пскова. Неясно, какая роль при всем этом отводилась Новгороду, но в отсутствие князя Мстислава Мстиславича новгородцы вряд ли могли повлиять на условия мира.
Победа союзных войск под Отепя имела большое значение. В немецкой хронике говорится, что немцы и русские заключили мир, по которому немцы не должны более появляться в районе Оденпе, а местная чудь по-прежнему платить дань Пскову и Новгороду. Узнав о разгроме немцев под Оденпе, эсты под руководством раннефеодального эстонского князя Лембиту (г. рожд. неизвестен — ум. 21.09.1217) подняли восстание против немцев и их союзников датчан. В результате рыцари были вынуждены покинуть не только Уганди, но и остальную территорию Эстонии. Неоднократные победы русских над рыцарями-крестоносцами сильно встревожили епископа Альберта и обеспокоили папскую курию. Епископ Альберт понимал, что рыцарей Ордена, вассалов, а также ежегодно вербовавшихся в Ливонию крестоносцев для борьбы с русскими и эстонцами недостаточно. Летом 1218 г. он обратился с просьбой к датскому королю Вальдемару II оказать поддержку в завоевании эстонцев. В то время Дания была сильным феодальным государством. Она и прежде не раз осуществляла разбойничьи нападения на восточные берега Балтийского моря. В захвате этих земель, помимо феодалов, были заинтересованы также датские купцы. С помощью немцев Вальдемар II надеялся добиться большего успеха. Он сразу же согласился и, с одобрения папы, в 1219 г. начал большой захватнический поход против эстонцев. Около 1221 года в землях эстов замечены миссионеры, занимавшиеся крещением местных жителей и попутно бывшие, видимо, лазутчиками, разведывающими обстановку и умонастроения местных жителей. Хроника Генриха, в частности, упоминает "священника имерских леттов", который взял с собой "священника Теодориха, недавно посвященного".
Теперь эстонцам предстояло бороться с двумя сильными противниками. Это оказалось им не под силу. Русские в то время отражали нашествие татарских орд и не смогли оказать эстонцам помощи. Соединив все силы, немцы подавляют отчаянное сопротивление местных жителей. Эсты разбиты при Имере, замок Феллин (Вильянди) и крепость на р. Пале взяты. В 1223 г. русские, явившись на зов эстов с 20-тысячным войском, овладевают важнейшими крепостями Эстонии, Дорпатом (Тарту) и Оденпе (Отепя), но затем, вместо удара на Ригу, уклоняются к Ревелю (Таллин) и долго, но без пользы осаждают его. В 1224 г. идет жестокая борьба вокруг Дорпата (Тарту), опорного пункта русских в Эстонии, где князем сидит Вячко. Падение Дорпата окончательно решает дело в пользу немцев. Эсты покоряются, и новые владетели Эстонии - два епископа и Ливонский орден - вступают в свои права, причем датская оппозиция оказывается очень ослабленной двухлетним сидением Вальдемара II в плену в Германии.
Так в 1224 г. немецким захватчикам вновь удалось овладеть Отепяским замком и превратить его в опорный пункт Тартуского епископства. Здесь была заложена одна из первых в Эстонии каменных крепостей, к строительству которой приступили в том же 1224 г. Годом спустя здесь побывал папский легат Вильгельм Моденский, застав замок уже приведенным в порядок, о чем также упомянуто в Хронике Генриха: "Оттуда он двинулся в Угаунию, нашел там церковь верных, как тевтонов, так и эстов и прочно отстроенный замок Оденпе, заселенный уже новыми жителями; и благословил господа за то, что и в Эстонии он встретил общину верующих. Эстов наставляя, а тевтонов укрепляя в вере христовой, он убеждал их жить по дружески, не причиняя зла друг другу; просил тевтонов не налагать на плечи новоокрещенных невыносимого бремени, но лишь бремя господа, легкое и приятное, и постоянно учить их таинствам веры. И благословив их, отправился он в Сакалу".
В 1232 году именно в замок Оденпе бежал новгородский тысяцкий Борис, поссорившийся с князем Ярославом Всеволодовичем. Сюда же сбежал и сын Владимира Псковского Ярослав. Перебежчики затем вернулись с немецким войском и захватили крепость Изборск. С Ярославом в Отепя связана еще одна драматическая история. Князь Ярослав Владимирович, покидая Псков, оставил молодую жену Ефросинию, из рода полоцких князей. В Ливонии он женился на немке, ходил с рыцарями воевать Псковскую землю, дал дарственную грамоту, по которой уступал Псков Дерптскому епископству. А Ефросиния постриглась в монашки (под именем Евпраксия), основала Иоанновский монастырь на другом берегу Великой (против Крома), добротой и благочестием снискала любовь у псковитян. И вот спустя почти двадцать лет (в 1243 г.) Ярослав пригласил Ефросинию на свидание в Медвежью Голову. Чем руководствовался - непонятно. Ефросиния послушно поехала, и там её убил сын Ярослава от немки.
Как известно, к наиболее древнему типу укреплений относятся нерегулярные в плане замки; их территорию обносили стеной в соответствии с конфигурацией рельефа местности. Такие замки получили особенно широкое распространение непосредственно после периода завоеваний (Каркси, Лихула, Отепя – все XIII в.). Строили укрепления в Отепя главным образом местные эстонцы. Народное предание говорит, что обожженный кирпич передавали из рук в руки по цепочке, протянувшейся на несколько километров, от навеса, где изготовляли кирпич, до вершины холма. О.Саадре, на основании данных раскопок, пришел к выводу, что крепость вначале была окружена кирпичной стеной с наружным двором для защиты ворот, а затем строительные работы продолжались уже под прикрытием стен. На северной стороне каменной крепости была построена часовня, которую вскоре, однако, стали использовать в качестве помещения для стражи. Здания строились вдоль крепостной стены. Дорога в крепость шла с северной стороны холма на нижний уступ, и оттуда, вдоль восточного склона, к воротам крепости. Позднее для защиты дороги была построена стена от ворот крепости и вокруг нижнего (северного) уступа. Нижняя часть стены сложена из гранитных камней без связывающего вещества. Кирпичная стена, скрепленная раствором, начинается на высоте примерно двух метров. Это было первое в Эстонии строение из кирпича.
Это был первый замок нового епископства, основанный епископом Германом I, который в 1225 г. переехал в Тарту, принимая бразды правления Дерптским (Тартуским) епископством. Епископ оставил отепяскую округу на попечение своих родственников. Вот что об этом пишется в Хронике Генриха Латвийского: "Епископ Герман отбыл со своими в Угаунию, начал строить замок Оденпе и поставил там знатных людей и достойных рыцарей, а именно зятя своего Энгельберта из Тизенхаузена, Теодориха, брата своего, Гельмольда из Люнебурга, человека знатного и благоразумного, и Иоганна из Долена. Каждому из них он дал в феод по области, то есть по одной килегунде, а на жительство в замке принял множество других тевтонов, чтобы они защищали от неприятелей страну и замок, а подданных своих эстов учили вере христианской. Эстам же, все еще не утратившим вероломства, не разрешили жить с ними в замке".
Отепяский епископский замок расширяли и перестраивали несколько раз, по-видимому, в 13 в. В настоящее время еще трудно дать полную картину замка, показать расположение его помещений и объяснить их назначение. Выяснить это в какой-то мере поможет обработка данных, полученных при раскопках. В ходе раскопок выяснилось, что епископский замок был уничтожен в результате пожара - во всех откопанных помещениях найдены головни, предметы, побывавшие в огне, и закопченные части стен. Обнаружена монета, отчеканенная в Таллине около 1390 г., которая вместе с остальными монетами дает возможность датировать время пожара в замке.
В те времена между феодалами нередко возникали внутренние распри, сопровождавшиеся набегами и поджогами замков. Из истории известно, что в 1396-97 гг. между Тартуским епископством и Орденом проходила ожесточенная война, в ходе которой Орден безжалостно разгромил епископство. Очевидно в этой войне серьезно пострадал и Отепяский замок. В связи с тем, что замок строился в начале 14 в., впоследствии Отепя как крепость устарела в фортификационном смысле и потеряла свое значение, и после пожара ее, видимо, уже не восстанавливали. Замок развалился, а камни были использованы для строительства других построек. Поэтому в течение последующего длительного периода, когда Эстония попеременно переходила в руки немецких, шведских и польских захватчиков, Отепяский замок не имел уже ни военного, ни политического значения. Известно, что после Нарвской битвы зимой 1700–1701 года в Отепя размещался корпус Спенса шведской армии короля Карла XII. А в период 30.07-02.8.1702 г. сюда совершили поход военные отряды Назимова и Чехицева армии Шереметева, разорявшего местность после победы при Гуммельсгофе.
То, что в Отепяском замке поселился епископ, послужило, вероятно, толчком для возникновения средневекового города Отепя, где проживали, в основном, ремесленники. Жителям замка были необходимы различные кустарные изделия. Существование городка при Отепяском замке подтверждает обнаруженный при раскопках мостовой настил, остатки зданий и следы ремесленной деятельности. В 1883 г. в болоте между церковью и Линнамяги на глубине 1,2 м обнаружили часть мощеной дороги. Находка была сделана при прокладке осушительной канавы. Интересно отметить, что здесь же была обнаружена цепь длиной 42,6 м, каждое звено которой было толщиной около 10 см. Предполагается, что это - цепь от подъемного моста, поскольку дорога в крепость из города вела по мосту через наполненный водой ров. На месте бывшего моста до сих пор сохранились вбитые в землю дубовые сваи. В 1953 г. при раскопках на территории между церковью и Линнамяги на глубине около 2,5 м обнаружен колодезный сруб. При очистке колодца были найдены два туеска из бересты и лыка.
У восточного склона горы Линнамяги расположено древнее кладбище - холм с каменным крестом, на восточной стороне которого высечен крест, напоминающий мальтийский. Вероятно, указанное кладбище также имело отношение к городу Отепя. В 1957 г. здесь раскопали участок площадью 24 кв.м, где обнаружили 44 частично и полностью сохранившихся скелета, которые в большинстве находились друг на друге и лежали головой на запад. Все предметы, найденные вблизи скелетов, относятся к XIV в. Можно предположить, что это массовое захоронение и могила относится либо к 1315 г., когда был большой голод, либо к 1351 г., когда в Ливонии свирепствовала чума. Все эти факты свидетельствуют о существовании поселения городского типа. Найденные следы мостовой позволяют предположить, что средневековый Отепя находился на треугольнике, образованном холмом Линнамяги, старым кладбищем и теперешним центром совхоза. В городе была своя церковь, которая, очевидно, находилась на месте теперешней церкви. Ведь нельзя же было допускать простой народ в часовню св. Елизаветы, находившуюся в епископском замке. При раскопках найдены следы существования различных ремесел. Так, обнаружено много железного лома, что говорит о деятельности кузнецов. Важное место среди ремесленников занимали сапожники, о чем свидетельствуют обрезки кожи, найденные при прокладки канализации. Вероятно, были в Отепя и колесники. Их изделия пользовались большим спросом. Дороги были плохие, а тяжелые обозы с товарами приходилось возить в далекий Псков и Тарту. Каков был внутренний распорядок в городе, какие существовали гражданские права и обязанности - сведений об этом мы пока не имеем. Однако можно предположить, что городское население подчинялось не местным вассалам, а через фогта епископу. По-видимому, замок и город погибли в огне одновременно.
Позднее, в связи с перемещением торговых путей, центром торговли стал город Рига. Теперь обозы с товарами проезжали между Псковом и Ригой через Вастселийна, минуя Отепя. Поселение ремесленников находилось в сильной зависимости от замка и его жителей. Поскольку замок не был восстановлен, то и поселение ремесленников утратило свое значение. Это, по-видимому, и послужило причиной того, что средневековый город Отепя уже не восстанавливался. В 1861 г. помещик имения Пюхаярве направил Рижскому губернскому правлению прошение с просьбой разрешить основать поселок вместо подмызка Нуустаку. Он обещал выделить для этой цели 50 лофштелей земли и предлагал назвать поселок "Вастсе-Отепя", т.к. недалеко отсюда находился древний Отепя. Так было положено начало новому городу Отепя в этих местах. 1 апреля 1936 г. новое поселение Отепя стало называться городом.
В 1937 г. на горе Линнамяги была установлена металлическая карта городищ. Также на горе Линнамяги для туристов был построен небольшой павильон, в котором можно укрыться от палящего зноя или внезапно хлынувшего дождя. У южного подножья Линнамяги, на пересеченной местности, зимой начинаются и кончаются лыжни. Городище, где много веков назад эстонцы защищали свою независмость, в наши дни стало местом народных гуляний. В первое десятилетие 20 в. сборы от праздников, проводившихся на горе Линнамяги, шли на содержание Отепяской средней школы, которая существовала на средства народа. Традиция проведения гуляний на горе Линнамяги продолжается и в наши дни. Изменилось только их назначение. Постановки Отепяского народного театра на открытом воздухе воссоздают картины далекой старины и призывают ценить завоеванную свободу. За последние годы здесь была поставлена пьеса А. Китцберга "До первых петухов", пьеса Э. Борнхёэ "Борьба Виллу", опера Г. Эрнесакса "Пюхаярве", инсценировка романа Э. Вильде "Война в Махтра" и т.д. В 1960 г. начата консервация стен епископского замка. Поэт Юхан Сютисте написал на тему войны в Пюхаярве либретто к опере "Пюхаярв", музыку написал Густав Эрнесакс. В 1957 г. драмкружок Отепяского дома культуры поставил на горе Линнамяги по этому же либретто представление на открытом воздухе. Постановку посмотрели тысячи зрителей. В рамках проекта тематического парка истории Отепя в наши дни планируется возвести у подножия Линнамяги постройки, отражающие доисторическую эпоху.
О горе Линнамяги существует множество преданий, в которых речь идет, главным образом, о поисках запрятанных здесь сокровищ. Несколько десятков лет тому назад за ночь оказывался вскопанным то один, то другой склон горы, местные жители пытались добраться до зарытых здесь кладов. Какой-то купец из Тарту, желая еще более увеличить свои богатства, нанял 10 студентов и ночью, чтобы найти захороненные ценности, стал копать на вершине горы. К восходу солнца была вырыта яма наподобие кратера глубиной почти в 10 м. Но сокровища так и не были найдены. По древнему преданию, эти клады охраняются заветным словом, а купец его, видимо, не знал. Утром разочарованный бесплодными поисками купец вместе со студентами покинул гору, даже не засыпав вырытую яму. Эта яма заметна и по сей день и многие считают ее древним колодцем на горе Линнамяги. Археологические раскопки, однако, доказали, что это место ничего общего с колодцем не имеет. Что же касается кладов, то они есть здесь на самом деле, но это не золото и серебро, а исторические находки.
Церковь реконструирована в 1890 г. по плану инженера Гулеке. Башню-колокольню высотой в 51 м возвел строительный мастер Вебер в 1860 г. Церковь построена в неоготическом стиле. Орган создан в 1852 г. мастером Кесслером из Тарту. Алтарная роспись выполнена в 1880 г. Х.Спренаэлом. Люстры храма великолепно сочетаются с резным изяществом деревянного потолка. Электричество было проведено в храм в 1938 г. При перестройке церкви в ее стенах были обнаружены человеческие кости. В народе бытуют рассказы о том, что при строительстве старой церкви стены разваливались. От стены, которую возводили днем, за ночь ничего не оставалось. Владелец имения согнал окрестных крестьян и спросил, кто из них желает стать церковным ключником. Крестьянин Отть, в надежде удостоиться более легкой доли, первым изъявил согласие. Крестьянина Оття заживо замуровали в фундаменте церкви. После этого стены уже не разваливались. По др. данным, Отепяская церковь вообще не имела каменного фундамента. Вместо этого были вырыты канавы, которые заполнялись просеянным песком и утрамбовывались. Вот на таком основании и была построена церковь. На двери церкви сохранился уникальный дверной замок, дату создания которого относят к 1772 г.
Отдельные пасторы Отепяской церкви вписали свои имена в историю эстонской культуры. Следует отметить немца Адриана Виргиниуса, который работал в Отепя в 1684-1704 гг. Под его редакцией в Риге был издан "Новый завет" на южно-эстонском наречии, первая книга на эстонском языке, которая не содержала немецкого текста. Отепяский пастор А. Виргиниус прославился не только этим, но и тем, что по указу Карла XII формировал здесь в 1700-1702 гг. крестьянское ополчение – т.н. ландмилицию. В целом по шведским прибалтийским землям это мероприятие было малоуспешным, но отряд Виргиниуса кое-где упоминается, судя по всему, пастор пользовался авторитетом у крестьян и сумел их мобилизовать. Надо заметить, что в те времена вся сельская жизнь вращалась вокруг церкви. Протестантские пасторы несли и административные функции, в частности, после воскресной проповеди читали и толковали распоряжения мирских властей. Вербовкой войск не один Виргиниус занимался, просто у него вышло лучше других.
20 сентября 1876 г. Тартуское Эстонское сельскохозяйственное общество провело в церковном поместье первую Эстонскую сельскохозяйственную выставку. 4 июня 1884 г. в Отепяской церкви был освящён сине-черно-белый флаг Эстонского студенческого общества, который впоследствии и стал государственным флагом Эстонии. Сегодня в церковной мызе Отепя находится музей эстонского флага - "Комната эстонского флага" и памятная доска о его освящении. Барельефы в честь этого события, автором которых являлся скульптор Волдемар Меллик, были открыты на стене церкви в 1934 г. (в годовщину 50-летия национального флага), но в 1950 г. они были уничтожены и восстановлены вновь скульптором Мати Варик в 1989 году. Недалеко от церкви есть также памятник выдающемуся эстонскому фольклористу, языковеду и общественному деятелю Якобу Хурту (1839-1907). Он с 1872 по 1880 г. был первым эстонским пастором храма в Отепя, где размещена памятная доска в его честь.
Отепяский храм известен еще тем, что 20 мая 1997 года президенты трех Балтийских государств посадили дубки в церковном саду. Возле церкви также есть еще один памятник. Установленный на холме перед Отепяской Мариинской лютеранской церковью памятник воинам, павшим в Освободительной войне, примечателен тем, что он 30 лет находился спрятанным в недрах земли. После реновации памятник был открыт в 1989 г. Сохранившейся была верхняя часть памятника с надписью "СЛАВА ПАВШИМ" и 22 именами. Пропавшей осталась гранитная глыба с полным списком павших воинов. Работы по художественной обработке металла выполнил скульптор Юри Оявер. Первоначальные эскизы памятника выполнил Вольдемар Мельник, скульптором был П. Веэбер. Первое торжественное открытие памятника состоялось 10 июня 1928 г.
Нынче Отепя больше известен как международный центр зимнего спорта и туризма, где иногда проходят отборочные туры чемпионатов Европы и этапы кубка мира. С 1996 года Отепя носит неофициальный титул "зимней столицы" Эстонии. У холма Линнамяги прокладываются лыжные трассы. В начале декабря 2020 г. достаточно похолодало для запуска снежных пушек, и в выходные на горке Линнамяги в Отепя уже катались как местные жители, так и семьи из Тарту и Таллина.
Источники информации: Хейно Мяги "Отепя-Кярику" Таллин "Ээсти раамат" 1973
Посмотреть ссылки на сайты о замке на нашем форуме
|
Другой вариант герба:
Фотогалерея замка
Фото Ренаты Римша
Фото Валерия Смолика
Планы замка и городища
Старинные изображения
Другие фото
Местоположение
Фотографии церкви
Фото церкви (2006 г.)
Церковь на почтовой марке
Книги по теме
|
|
© Дизайн Ренаты Римша |
