|
|
Состояние замков Айзкраукле I - Ашераден
Аутине Балдоне Грамзда Даугмале Дуналка Кубеселе Ницгале Прейли Сатезеле Сатекле Унгурмуйжа Энгуре
Замки Литвы Другие страны
|
Замок Елгава (Митава - Mitau)(1265)
Ныне находящийся в центре Елгавы дворец, построенный по проекту великого Растрелли, стоит почти на фундаментах бывшего замка комтура Ливонского ордена, позднее резиденции курляндских герцогов. Место средневекового замка Ливонского ордена находится на 23°36’ восточной долготы и 56°39’ северной широты, в 43 км от Риги, на левом берегу Лиелупе, рядом с мостом через реку, соединяющим Рижское шоссе с главной магистралью города - улицей Лиела (Большая). На фото выше - макет замка из Елгавского исторического и художественного музея имени Гедерта Элиаса. На этой странице рассказ только об орденском замке в Елгаве, о дворце Бирона смотрите на нашем сайте здесь.
Издавна на берегах Лиелупе у народа земгалов находилось несколько портов для торговли с Литвой, Россией и странами Скандинавии. В начале агрессии немецких феодалов в качестве главного пути сообщения для стратегических и торговых целей завоеватели использовали Даугаву с главным портом в Риге. Уже в 1200 г. в Риме было получено папское запрещение судам заходить в "земгальские порты", которые, надо думать, находились на Лиелупе. Говоря современным языком, началась экономическая блокада Земгале. Т.о. растущая Рига избавилась от конкурентов и были ослаблены земгалы, которые вместе с соседними литовскими племенами в XIII в. стали наиболее серьезной силой, противостоявшей немецкой агрессии в Прибалтике.
Город Елгава предположительно вырос из земгальского порта и торгового поселения, которому ливы дали название Jelgab (город). По др. версии на ливском языке jelgab означает "водяной город". Населенный пункт тут известен с 1226 г. Еще в 1242(?) г. посол римского папы епископ Моденский Вильгельм дал Ордену разрешение строить замок "...у Лиелупе в каком-либо месте, куда могут заходить корабли с продовольствием, если только Межотне, которое находится выше, не будет сочтено более выгодным [местом]".
В Земгале шли самые тяжелые бои с крестоносцами, и именно земгалы вместе с литовцами в 1236 г. полностью разбили Орден меченосцев, который был создан в 1202 г. для завоевания прибалтийских народов. Вместо меченосцев был учрежден Ливонский орден (ответвление Немецкого, или Тевтонского ордена), задачей которого было полное подчинение куршских и земгальских племен. В 1264 г. Орден предпринял попытки подчинить себе Земгале. Первый поход закончился тяжелой неудачей, много немцев погибло в устроенном земгалами подрубе, остальные поспешно бежали обратно в Ригу.
В 1264 г., когда потерпел неудачу очередной поход Ордена против земгалов, стало ясно, что необходима другая тактика, нужен стабильный опорный пункт для завоевания Земгале - Семигаллена. В 1265 г. магистр Ливонского ордена Конрад фон Мандерн начал строить Елгавский замок на острове, образованном Лиелупе и ее рукавом - Дриксой.
Эта территория ранее принадлежала архиепископу Рижскому, который уже в 1230-х гг. сам предполагал построить там замок, и впоследствии получил возмещение за отданный Ордену земельный участок. В это время замок получил свое первое, немецкое название - Митау (нем. Mitau), в русском и польском вариантах - Митава (польск. Mitawa).
Из текста буллы папы Климента IV от 25 мая 1266 г. можно понять, что замок уже строится. В том же году он предположительно был закончен. Хронист Герман Вартбергский, который первым приводит сведения о строительстве замка, описывал, как в замке спрятались орденские братья после неудачного нападения на села земгалов. Место он называет Mithow; из этого слова образовалось немецкое название Елгавы - Mitau.
Происхождением слова пытаются объяснить многие гипотезы, согласно которым оно производится и от слов mīt ("мять", "топтать", но также и "менять") и mainīt ("менять"), и от названия старинного города земгалов Mintava, что весьма сомнительно. Согласно легенде, свое название Митава получила от двух братьев, которые из-за нее ссорились, один другому говорили: er komt My-tou (она мне принадлежит).
К. Случевский в статье "От Либавы до Митавы" приводит такие версии происхождения топонима: "Митава, потонувшая в зелени своих садов. Луга окружают городок и до сих пор и оправдывают происхождение его имени: "Mitte in der Aue" - посреди луга. Другие полагают, что это название произошло от того, что митавский замок, давший имя всему городу, стоит посреди р. Аа; а еще вернее, происходит оно от латышского слова Mihtava, т.е. место обмена: здесь на пограничной реке Аа, в древние времена, рижские купцы и приезжие литовцы обменивали свои товары на туземные".
Замки в те времена строились как со стратегическими, так и торговыми и культурными целями, поэтому место выбирали, исходя из нескольких соображений. Лучше, когда под рукой есть какая-нибудь возвышенность, однако часто выбирали места и в низине - Елгава, на слиянии рек Бауска, или у озера - Мариенбург. Т.к. Елгавский замок находился на острове, он относится к т.н. "водным замкам", обороноспособность которых обеспечивала естественная водная преграда. Возможно, уже тогда был вырыт ров, который отделял территорию замка на северной стороне от острова длиной около 5 км и который в природе просматривается и сегодня.
Вторая половина XIII в. - время строительства первого Елгавского замка, видимо, деревянного. В елгавском историческом музее имеется его изображение. В частности, исследователь замков Прибалтики А. Туулсе считал, что первый Елгавский замок был построен из дерева. Этому мог соответствовать краткий период строительства здания, а также регулярная планировка следующего замка XIV в., в которую невозможно включить какую-либо более древнюю постройку. Думается, он был построен по образцу ранних орденских замков. В них главное значение имели наружные стены укреплений, к которым примыкали отдельные здания.
В 1265 г. немецкие рыцари, используя еще недостроенный Елгавский замок как опорный пункт, снова вторглись в Земгале, разоряя поселения и нивы земгалов. На обратном пути в Елгаву их застигли врасплох земгалы и перебили так много коней, что рыцари были вынуждены биться пешими и, наконец, бросились бежать. После этого в военных действиях наступил перерыв на несколько лет. Но, как сообщает автор Рифмованной хроники, время от времени братья-рыцари со своими отрядами совершали вылазки, неся погибель земгалам.
Лаймонис Пурс в исторической повести "Крест над городищем" так описывает те времена (в избранных цитатах):
Когда в Митаве воздвигли каменный замок, люди Тевтонского ордена стали так хозяйничать в обширной округе, что многие из живших в речной пойме разбрелись в поисках спасения кто куда, а оставшиеся бедовали, с утра не ведая, доживут ли до вечера.
Возвращаясь по Лиелупе домой и вознося богу хвалу за легкую победу и богатую добычу, магистр приказал по пути пристать у Митавского замка, который ливы называли по-своему Елгавой, так что в ходу были оба эти названия. Еще цитаты из другой повести Л. Пурса "Пылающее городище":
Ничто не омрачало нынешний праздник, даже воспоминания о прошлом лете, когда магистр Конрад фон Мандерн ходил в набеги на земли, что лежат по ту сторону реки Лиелупе, и время от времени наведывался и сюда. Самое худое было, что он возвел Митавский замок и окружил его каменной стеной. Теперь у магистра было надежное убежище, и, воодушевленный своими успехами, он вскоре вторично отправился в Земгале и подло грабил и разорял ее земли.
Намей перешел на свое место, по пути вглядываясь в лица гостей. Лишь Даумис и еще несколько лабов сидели с мрачным видом. Более прочих печалились Даумис, межотненские и упмалские лабы: строители Митавского замка причинили им большое зло - разорили поля и бортяные ухожи вдоль Лиелупе, и ныне их клети не так полны, как обычно.
- Мандерн! - усмехнулся Намей. - Да будет тебе известно, что после нашей победы он уехал назад в свою страну и там отрекся от сана. На его место теперь назначен другой - какой-то Оттон фон Лютерберг.
Мандерн впоследствии стал вторым и последним магистром Тевтонского ордена из числа ливонских магистров! Так что Елгавский замок можно называть "памятью магистра Тевтонского ордена".
Когда на холмах Земгале вспыхнули боевые огни и прискакали первые гонцы, магистр [Вальтер Нордекский] был уже возле Митавского замка и переправлялся через Лиелупе. Вперед он выслал отряд легкой конницы, дабы воспрепятствовать земгальским ратникам собраться в Терветском замке. Путь от Риги до Митавы магистру удалось пройти незамеченным, ибо с той поры, как был возведен орденский замок, многие земгалы покинули свои хутора, которые были разбросаны там и сям по берегам рек и в излучинах лесов, к тому же земля здесь была скудная, местами болотистая, местами песчаная и не давала даже половины того урожая, что снимали с глинистой нови, и земледелы о ней не жалели. Крестоносцы, отправляясь в набеги, могли здесь гулять без помех, если только не сталкивались с каким-нибудь отрядом земгальских воинов, которые порой выезжали проучить нахальных чужеземцев.
Менее подробно строительство замка в Елгаве описывает Рифмованная хроника, которая рассказывает о распоряжении магистра ордена фон Мандерна:
Хронист был прав: используя новый замок в качестве опорной базы, войска Ордена систематически разоряли села земгалов. В 1290 г. пал последний укрепленный замок земгалов - Сидрабе, а многие жители, которые не пожелали покориться завоевателям, покинули родину и отправились в Литву. С того времени вся территория нынешней Латвии находилась в руках немецких феодалов.
Орденское государство было разделено на административные участки - комтурства и фогтства. Елгавский замок также был резиденцией комтура; уже в документах за 1271 г. упоминается елгавский комтур Иоганн. Регламент Ливонского ордена требовал, чтобы комтуру подчинялось 12 светских и 6 духовных орденских братьев, судья и секретарь, которые вместе составляли т.н. конвент.
В соответствии с этими требованиями во второй половине XIII в. в Латвии начали строить замки нового вида, то есть здания конвентов, архитектура которых была близка принципам архитектуры монастырей. В латвийской кастеллологии до начала XXI в. такой вид замков именовался "конвентский дом" - тип постройки, сложившейся в Восточной Пруссии во владениях Тевтонского ордена. Ныне принят термин "орденская кастелла".
В подобное здание конвента входили общая спальня, или дормиторий, трапезная, называемая ремтер, капелла, зал капитула, квартира комтура. Эти помещения находились на втором этаже и вместе с хозяйственными помещениями и складами первого этажа всегда образовывали замкнутый 4-угольный строительный блок. Внутренний двор окружал многоэтажный крестовый ход, который соединял помещения между собой как наружный коридор. По углам замка находились башни.
Начиная с 60-х гг. XIII в. тип орденской кастеллы получил широкое распространение в Латвии. По этому образцу была возведена большая часть замков, принадлежавших Ливонскому ордену (в Вентспилсе, Елгаве, Кулдиге, Гауйиене, Алуксне, Риге и т.д.). По периметру четырехугольного внутреннего двора группировались трехэтажные здания, их наружные глухие стены были намного толще тех стен, что выходили во двор. На внешних углах замка (чаще на всех четырех) находились сторожевые башни.
Снаружи к замкам часто пристраивали хозяйственные помещения и мастерские, которые опоясывали стенами; так появился форбург. Если наружный форбург включал в себя большую площадь с церковью, рыночной площадью и жилыми постройками, такой форбург становился местечком или городом, например, Цесис, Кулдига, Вентспилс, Лудза, Елгава, Сигулда, Резекне.
Во второй четверти XIV в. в Елгаве строился каменный замок Ливонского ордена по приказу магистра ордена Эберхарда фон Монгейма. Вновь построенный Елгавский замок был совсем небольшой постройкой из валунов, доломита и кирпича (30х35 м), с четырьмя квадратными угловыми башнями, которые сверху замыкал ряд зубцов и пирамидальные шпили. На южной стороне находились въездные ворота, которые вели из здания конвента в форбург - полосу укреплений, окруженную бревенчатым забором.
Елгавский замок был примером идеального, полностью симметричного здания орденской кастеллы с совершенно одинаковыми угловыми башнями. У Рижского замка, напротив, только в северо-восточном углу поднималась большая квадратная башня, а три остальные были совсем маленькими и служили лестничными помещениями.
Архитектура замков Ливонского ордена была суровой и простой. Это были крепости военного назначения, поэтому художественные требования предъявлялись невысокие. Элементы готического стиля во внешней архитектуре обычно вносила только форма окон с перекрытием в виде стрельчатой арки. Силуэт Елгавского замка оживлял редко встречаемый в Латвии пояс зубцов на завершении башни.
Об устройстве внутренних помещений сведения дают только найденные при восстановительных работах 1955-61 гг. пара ребристых кирпичей со сводов. Их тонкое грушевидное профилирование свидетельствует об умении профессионального строителя, более высоком художественном уровне, чем, например, в построенном в то же самое время Рижском замке, где тяжеловесные формы сводов еще близки к ранней готике.
Значительной группой командиров в Ордене были комтуры. Это были коменданты важнейших орденских замков, и поэтому при названии их должности всегда присутствовало название того замка, в котором он правил; подчиненный комтуру округ назывался комтурством. В 1347 г. на территории Латвии комтуры были в Риге, Сигулде, Вентспилсе, Елгаве, Кулдиге и Даугавгриве; в 1422 г. комтуры были также в Айзкраукле, Алуксне, Добеле и Даугавпилсе.
Кроме фортификационной роли, Елгавский замок играл важную роль и в хозяйственной жизни Ордена. Известно, что часть своего урожая орденские комтурии продавали рижским торговцам: так, из "Рижской долговой книги" видно, что рижский торговец Альберт Виман около 1305-07 гг. остался должен Елгавскому комтурству 100 марок. Также рижские торговцы были должны комтурствам и фогтствам в Айзкраукле, Цесисе, Даугавгриве и Сигулде; в Айзкраукле, Цесисе и Сигулде улаживающими дела были заведующие кассами комтурства.
Когда народы Прибалтики были покорены, дальнейшее продвижение Ливонского ордена на северо-восток остановили русские княжества - Новгород и Псков, на юг - Литва, которая в XIII в. стала объединенным феодальным государством. Многократные вторжения литовских войск в Земгале в XIV в. сделали ее самой опасной из всех земель Ордена. Елгавскому замку уже в 1345 г. пришлось выдержать нападение литовских войск под предводительством князя Альгирдаса (Ольгерда). Форбург был сожжен, замок взят, однако разрушить его не удалось.
Но и Орден отвечал тем же - например, в 1370 г. ландмаршал ордена - "с теми из Курземе, Елгавы и Кокнесе" - разграбил в Литве несколько местностей. В 1361 и в 1376 гг. литовцы вновь нападали на Елгаву. Последнее нападение на замок произошло именно в 1376 г. После этого бои литовцев с Орденом происходили уже за пределами территории нынешней Латвии. Елгавский замок стал мирным центром административного управления.
В Земгале в период господства Ливонского ордена городов вовсе не было. Их возникновению препятствовала близость Риги. Несколько местечек - небольших ремесленных центров и торговых пунктов - Елгава, Бауска, Добеле, Селпилс - возникло у больших торговых дорог. Т.к. эти местечки не были, подобно Риге, защищены каменными стенами, то во время войн и вражеских вторжений они часто подвергались нападениям и опустошениям, что мешало их нормальному развитию.
Местечко рядом с Митавским замком на левом берегу Лиелупе в середине XV в. стало небольшим городом с приблизительно 500 жителями. Его расцвету способствовал торговый путь из Литвы в Ригу, проходивший через Елгаву. В 1492 г. Елгавское комтурство было передано ландмаршалу Ливонского ордена - главнокомандующему войсками Ордена. С этого года Елгавский замок стал резиденцией управляющих, назначаемых ландмаршалом. До 1495 г. тот же Бауский замок был подчинен Елгаве.
В середине XVI в. в ливонских государствах начался период полного распада, для которого характерны междоусобицы крупных феодалов, борьба вассалов против правителей и сопротивление угнетенных народов тяжелому игу эксплуатации. Движение Реформации, которое подрывало католицизм, потрясло идеологически-политическую основу феодальных государств. Этим воспользовались вассалы и братья Ливонского ордена, чтобы захватить земельные владения католической церкви. Свое время переживало военное могущество рыцарства. Соседние страны - Россия, Польша, Швеция и Дания, где образовались централизованные феодальные государства, считали Ливонию легкой добычей. Это вызвало Ливонскую войну (1558-1583 гг.), на первом этапе которой русская армия под предводительством Ивана IV несколько раз разбила войска Ордена и полностью разгромила их в 1560 г. в битве при Эргеме. После этого войну вели между собой окружающие великие державы, боровшиеся за Ливонское наследство, а бывшие правители Ливонии искали себе выгодных господ. Ливонский орден, рижский архиепископ и дворянство выбрали Польшу.
Вплоть до 1561 г. история Курляндии тесно связана с историей Ливонского ордена. В 1559 г. ландмейстер Ордена Готард Кетлер признал протекторат великого князя литовского Сигизмунда II Августа над Ливонией. Благодаря этому, в 1561 г. с распадом орденских земель, Готард Кетлер удержал за собой Курляндию и принял титул герцога. Секуляризованная Курляндия стала в ленной зависимости сначала от Великого княжества Литовского, а восемь лет спустя, после Люблинской унии, от Речи Посполитой, но зато обезопасила себя от экспансии Ивана Грозного.
28 ноября 1561 г. представители сословий Ливонии принесли присягу на верность польскому королю Сигизмунду II Августу. 5 марта 1562 г. в Рижском замке последний магистр Ордена Готард Кетлер передал представителю Речи Посполитой князю Радзивиллу атрибуты власти Ордена, получив взамен корону герцога Курляндского. Этим торжественным актом завершилась история древней Ливонии. На ее развалинах на территории Курземе и Земгале в 1561-1562 гг. было образовано герцогство, которое находилось в ленной зависимости от Литвы и Польши.
28 ноября 1561 г. последний магистр Ливонского ордена Готард Кетлер в Вильнюсе заключил соответствующий договор с Сигизмундом-Августом. Текст этого договора в наши дни редко бывает доступен, поэтому стоит напомнить его вкратце (приводится по Д. Васманису). Главные пункты договора о сдаче Ливонии были следующие:
6) Король обязуется сохранить немецкое управление и должности, назначая на них уроженцев "немецкого происхождения и языка";
Мелкие ливонские государства прекратили существовать, Кетлер получил в ленное владение определенную в договоре территорию - герцогство Курляндское, а остальная территория нынешней Латвии попала под непосредственное управление короля польского. Во времена существования первого герцогства герцог Готард, в надежде стать правителем бывшей Ливонии, больше времени находился в Риге (при войсках), а не в герцогстве.
До 1566 г. Готард Кетлер был одновременно администратором принадлежавшей Польше Видземе (герцогства Пардаугавского) и главнокомандующим находившейся в нем польской армии. Своей резиденцией он избрал Рижский замок. По географическому положению наиболее выгодным местом для столицы нового герцогства была бы Елгава, однако вначале Кетлер мало ею интересовался, поскольку не мог отказаться от надежд стать правителем объединенной Ливонии с резиденцией в Риге.
Елгава перешла во владения Курляндского герцогства. Посещая герцогство, Кетлер вместе со свитой периодически переезжал из одного замка в другой. В вопросе о резиденции для своего двора герцог Готард еще в 1568 г. отдал предпочтение Кулдиге и Селпилсу, которые, согласно решению Кулдигского ландтага от 11 декабря 1568 г. стали именоватья «unsere wesentliche Hoflager», или главными резеденциями, в которых герцог в дальнейшем планировал размещаться.
Управляющим Кулдиги и Селпилса было определены вторые роли в правительстве герцогства вслед за наместником Вильгельмом фон Эфферном (von Effern), которому предстояло взять власть в свои руки в случаи неожиданной смерти герцога Готарда. Принимая во внимание, что шла Ливонская война (1558-1582), это было весьма вероятно.
Хотя 6 мая 1568 г. ландтаг герцогства решил, что летние заседания ландтага нужно проводить в Бауске, а зимние - в Елгаве, эти решения фактически не выполнялись. Заседания проводились и в других местах, например, в Риге, Кулдиге и Добеле, а в Елгаве они проводились и летом. Все же с осени 1572 г. Елгавский замок стал одним из наиболее предпочтительных мест обитания герцога Готарда. Город Елгава начинает быстро расти.
В то же время семья герцога проживала в Елгаве более длительное время и в прошлые годы. В соответствии с составленным 21 марта 1566 г. в городе Кенигсберге брачным договором, Елгавский замок и многие поместья в округе были отписаны жене Готарда - принцессе Анне Мекленбургской (правила в 1566-1602), как ее наследуемая часть и вдовий удел, причитавшийся бы ей после смерти герцога. Следовательно, Елгавский замок в то время считался второсортным замком. Герцог не покидал Рижского замка вплоть до 1572 г., хотя с перерывами проживал также в Кулдиге, Елгаве и Селпилсе.
Герб герцогини Анны
Незадолго до составления брачного договора все отписываемые герцогине Анне владения были проинспектированы несколькими советниками Прусского герцога на предмет их прибыльности. В их докладах нет никаких сведений о гарнизоне Елгавского замка и о защитных мероприятиях на случай войны, но из них можно узнать, что в то время в замке была своя печь для обжига извести и кирпичей. Это давало возможность не только обеспечивать нужными материалами сам замок, но и приносило доход от их продажи в Риге.
Значение Елгавы, начиная с 1560-х гг., стало резко возрастать. В 1573 г. Елгаве присвоено право города и она получила свой магистрат. Число жителей достигало уже 9 тысяч. Росло строительство. Уже действовала новая церковь латышской общины св. Анны, а в 1574 г. началось строительство немецкой церкви Троицы - первой лютеранской церкви в Латвии, размещенной в своем здании, а не позаимствованном у католиков.
Также как и в других замках, в Елгаве герцогом был назначен управляющий или гауптман (Hauptmann). Одним из самых ранних в хронологическом порядке упомянутых по имени управляющих можно назвать Франца Вильгельма фон Плеттенберга (Plettenberg), который летом 1568 г. конфисковал у крестьян имения острова Рига рыболовные сети, т.к. те были слишком длинными и не соответствовали правилам. Такой поступок Плеттенберга показывает на одну из обязанностей управляющего замком - присматривать за соблюдением правил рыбной ловли в Лиелупе и Бабите, где пересекались интересы подданных Курляндского герцогства и жителей патримониального округа Риги.
Главной обязанностью управляющих замками курляндского герцога было обеспечение в них порядка. В случае необходимости управляющий был обязан брать на себя командование гарнизоном. В поле зрения управляющего была забота о границах владения, о герцогских лесах и о том, чтобы никто не смел охотиться в герцогских охотничьих угодьях. Он должен был контролировать соблюдение правил охоты и вырубки леса, также следил за тем, чтобы не нарушалась граница владений герцога. Кроме этого, управляющий совместно с ему подчиненными фогтом (Haus Vogt) и мастером-строителем обязаны были следить и поддерживать в хорошем состоянии здания замка и окрестные владения.
Одной из важнейшей обязанностью управляющего было реализация судебной власти - для большой категории групп населения суд управляющего был судом первой инстанции в криминальных и гражданских делах. Управляющий ведал судом и выполнял дипломатические поручения герцога. За это управляющему ежегодно полагалось пособие в 800 флоринов, корм для шести лошадей, дрова для обогрева комнат и обслуживающий персонал.
В Елгавском замке во время отсутствия придворного маршала, под надзором управляющего были кухня и подвал, а также обязанность, по субботам вместе с рентмейстером или кассиром выполнять проверку кухонных и других счетов. Когда герцог находился в замке, управляющий присутствовал за обеденным столом в главном зале вместе с другими знатными вельможами, а во время отсутствия герцога столы накрывались в апартаментах управляющего. Тогда в его обязанность входило прием находящихся в замке советников, канцелярских служащих и других должностных лиц, тем самым подтверждая статус доверителя герцога.
В отсутствие герцога и гофмаршала (Hofmarschall) управляющий надзирал за замковой кухней и погребами. Каждую субботу совместно с экономом или заведующим кассой проверял счета кухни и т.п. Самое интересное то, что когда герцог присутствовал в замке, управляющий столовался вместе с другими высокородными придворными в зале замка, а когда герцог отсутствовал, столы накрывались в апартаментах господина. Здесь он был обязан принимать находящихся в это время в замке советников, работников канцелярии и других должностных лиц, тем самым подтверждая статус заместителя герцога.
В пищевом рационе замка предпочтение отдавалось мясным и молочным продуктам. Мясо употребляли свежим, а также в засоленном и вяленом виде. Также поступали с морской и речной рыбой (в усадебном хозяйстве трудились три рыбака и охотник). Из молока производили масло, сметану, жирный сыр, подобный сорту Эдам. Птичье хозяйство давало яйца и мясо. Зерновые и гречку хранили в закромах. Для повседневного рациона мололи муку и крупу. Пекли ржаной и ячменный хлеб. В документах упоминаются черный хлеб, а также серый и кисло-сладкий. Для знати пекли белый хлеб, желтый с шафраном, пирожные с маком и белоснежное рисовое печенье.
В подвале хранили ячменное пиво, медовый напиток, который варили из меда с разными травами, патоку для слуг (патоку готовили из вторично используемого ячменя и хмеля, добавляя приправы), ржаную водку, а также заграничные и привезенные из Сабиле вина.
В 1573 г. в Елгавском замке впервые на длительный срок поселилось семейство герцога.
Приблизительно в середине 1560-х гг. герцог приказал перестроить Елгавский замок под резиденцию герцога Курляндского. Здание конвента Ливонского ордена с юго-западной стороны окружил новый угловой корпус, второй корпус протянулся с восточной стороны параллельно р. Лиелупе.
В 1571 г. маршал курляндского двора Георг Пройс писал герцогу: "Один иноземный фронтон почти готов и понравится вашей милости фюрсту. Милостивый князь и господин может положиться на мое слово, что иноземные фронтоны все здание очень украсят". Еще в 1573 г. герцог Готард Кетлер в одном письме просил двух помещиков, чтобы каждый из них поставил 300 бревен "для строительства нашей Елгавы".
Следовательно, в том году, когда семья герцога поселилась в замке, его перестройка не была закончена. Работы продолжались еще в 1577 г., когда Кетлер в письме упомянул "иноземного каменщика из Даугавпилса". Надо думать, что в этом году перестройка замка была окончена, поскольку в следующем, 1578 г., герцог окончательно перебрался в Елгаву. Официальной резиденцией, впрочем, она стала только в 1642 г. - до этого двор часто кочевал из замка в замок.
Новые корпуса герцогской резиденции были чем-то необычным в местной архитектуре, которая все еще связывалась с традициями готики и которой противопоставлялось "иноземное" искусство - это в те времена обозначало все, что находилось за пределами немецких земель, причем Италию не особо отличали от Франции или Нидерландов.
Новые здания Елгавского замка были выдержаны в стиле североевропейского маньеризма, который в середине XVI в. сменил слабые зачатки ренессанса. Североевропейский маньеризм на место античного идеала итальянского Ренессанса ставил строительные массы средневековой архитектуры, которые часто только внешне затрагивали строение классического ордера, зато в фасадах расточительно применяли декор. Он концентрировался на порталах, наличниках окон и в особенности на уже упомянутых "иноземных фронтонах", которые возвышались на верхушках крыш зданий, отдельных чердачных построек, завершали верхнюю часть порталов. Такой фронтон был и у фасада Дома Черноголовых в Риге - треугольная композиция с нервно испещренным силуэтом.
Края и верхнюю часть фасада покрывал типичный для маньеризма орнамент, так называемый рольверк, который образовывали ленточные волюты, дополненные маскаронами, вертикальными обелисками, фигурами, гирляндами из цветов и фруктов. Пестрое беспокойство орнамента в маньеризме часто подчеркивали также полихромная раскраска и позолота, которые делали архитектуру фантастическим произведением декоративной скульптуры.
В конце XVI в. архитектура замка была первым образцом новой архитектуры в Латвии. Подобным образом в Курземе позднее были перестроены Бауский, Добельский и Скрундский замки. К сожалению, от этих перестроек в последних замках почти ничего не сохранилось. Только в последние годы при археологических раскопках в новейшей части развалин Бауского замка, построенной в конце XVI в., открыто много декоративных деталей из тесаного камня, аналогичных тем, что были в Елгаве.
После перестройки Елгавского замка он из небольшой средневековой крепости превратился в роскошную резиденцию правителя. В соответствии с характером и размахом нового замка герцог Готард организовал и свой двор. Для него в 1581 г. были изданы особые предписания, и при дворе состояло 163 человека.
В 1583 г. в южной стороне нового углового корпуса Елгавского замка построили небольшую церковку с подвальным сводом - родовую усыпальницу герцога.
Завещание герцога Готарда, вскрытое после его смерти 17 мая 1587 г., подтвердило право герцогини Анны на Елгавский замок, как вдовьей части. В последнее десятилетие XVI в. и в начале XVII в., когда в замке хозяйствовала вдова Готарда Анна, управляющим Елгавского замка был хозяин имения Вадаксте Кристоф Бертрам или Бистрам (Bistram, Bistramb), который к тому же был маршалом двора, но такое совмещение должностей не стало традицией впоследствии.
Имение Вадаксте
Согласно завещанию, сыновья герцога должны были располагаться в Кулдиге (Вильгельм 1574 г. рождения) и в Селпилсе (Фридрих, 1569 г. рождения). До совершеннолетия Вильгельма двор должен был попеременно находиться в обоих городах. В жизни произошло иначе. Герцог Фридрих (1587-1642) отдавал предпочтение Елгаве и Бауске, которые, вероятно были более приспособлены к нуждам двора, чем Селпилс, к тому же были и географически выгоднее расположены.
После достижения герцогом Вильгельмом (1569-1616) совершеннолетия в середине 1590-х годов, братья договорились о порядке реализации власти. В 1596 г. в замке Калнамуйжа в Тервете они разделили герцогство: Фридрих получил Земгале со столицей в Елгаве, Вильгельм - Курземе со столицей в Кулдиге. Так Кулдига стала местом обитания Вильгельма, а Фридрих использовал для этого принадлежащую матери Елгаву, которую он и получил в наследство после смерти герцогини Анны.
Важность центрального положения Елгавы была отмечена в конституции герцогства (или формуле правления), в которой было указано, что в дальнейшем ландтаг проводится два раза в год в Елгаве. Но польско-шведская война (1600-1629) затруднила выполнение этого предписания.
Старший сын Фридрих остался жить в Елгаве и продолжал строительство замка. В восточной части углового корпуса была пристроена замковая церковь, а церковку-усыпальницу дополнили круглой башней. Конечные фасады обеих церквей, судя по изображениям, также были украшены "иноземными фронтонами". Угловой корпус и продолговатая постройка со стороны реки были соединены и с трех сторон охватывали здание конвента времен ордена. В результате этого Елгавский замок стал таким, каким он в основных чертах сохранялся до 1737 г.
В это время помещики, опираясь на поддержку короля, пытались урезать права герцога. Отношения между герцогом и дворянами еще более обострились, когда Вильгельм объявил ревизию имений и запретил дворянам в своей части герцогства заниматься торговлей лесом, которая была объявлена монополией герцога. В результате ревизии герцог отказался признать за значительной частью помещиков права на их имения.
Раздраженное дворянство бойкотировало созываемые герцогом ландтаги и в противовес им собирало свои. Вожаки дворянской оппозиции - бароны Отто Гротус и братья Нольде - обратились к польскому королю и сейму с пространной жалобой на действия Вильгельма. Польский король Сигизмунд III, в интересах которого было дальнейшее ослабление власти герцога, удовлетворил часть дворянских требований, лишив герцогов права уголовного суда над дворянами.
Положение обострилось еще больше в 1615 г., когда на очередном ландтаге, созванном в Елгаве, герцог Вильгельм приказал арестовать предводителей оппозиции братьев Нольде, обвинив их в организации дворянского мятежа против герцога. Братья Нольде при аресте оказали сопротивление и были убиты. По ходатайству дворянства польский король прислал особую следственную комиссию, которой поручено было расследовать жалобы дворян на герцога. Комиссия признала Вильгельма виновным в убийстве Нольде и в 1617 г. лишила его герцогской власти. Так Курземе и Земгале оказались подвластными одному герцогу - Фридриху. Елгава снова стала столицей объединенного герцогства.
Карта Курляндского герцогства:
28 сентября 1614 г. управляющим Елгавского замка стал владелец имения Цоде Готард Шредерс (Schroeders), который заменил умершего Иоганна Трейдена (Treyden, Trotta gen. Treyden), исполнял эти обязанности до октября 1621 г., когда Елгава (город и замок) перешли в руки шведов. В связи с этим событием ему пришлось пережить немало горьких мгновений.
Нет точных сведений, когда вокруг Елгавского замка возвели земляные валы, тем самым преобразовав его в крепость. Скорее всего, валы приказал возвести еще герцог Готард, опасаясь возможного нападения московского войска. Хотя, возможно, их насыпали и после смерти первого Курляндского герцога. Как бы там ни было, а в 1614 г. замок был уже опоясан валами, о чем свидетельствует ранее упомянутый документ о назначении Готарда Шредерса. В этом документе будущему управляющему замка, кроме всего прочего, было вменено в обязанность поддержание валов и крепости (Wahl und Festung) в надлежащем состоянии. Немного больше информации об укреплениях Елгавского замка дают документы, написанные во время судебного процесса над управляющим Шредерсом в 1622 г., когда его обвиняли в клятвоотступничестве и добровольной сдаче замка шведам.
Как в приказе герцога Фридриха о назначении Шредерса управляющим Елгавским замком (что на данный момент является наиболее ранним такого рода известным документом в хронологии замка), так и в последующих распоряжениях, содержались особые указания на то, что при необходимости управляющий организовывает и руководит обороной замка. В связи с этим управляющий также выполнял и функции командира замкового гарнизона.
Что же касается величины гарнизона, то относительно периода с середины XVI в. и до начала XVII в. конкретных сведений пока не найдено. Хотя можно с большой уверенностью можно сказать, что гарнизон был небольшим, и количество солдат, размещенных в замке, не превышало 10-20 человек. На это косвенно указывает и тот факт, что функцию охраны с XVII в. исполняли елгавские бюргеры. В отдельных случаях, особенно когда была угроза войны, солдат рекрутировали дополнительно, из близлежащих имений герцога призывали крестьян, в первую очередь охотников имений или т.н. стрелков. А также собирали жителей Елгавы. Т.к. крестьяне и горожане не имели больших военных навыков и опыта, то количество не всегда обеспечивало качество, и увеличение количества защитников замка не давало ожидаемого подкрепления. Это наглядно показали события 1621 и 1625 годов, когда замок перешел в чужие руки.
Елгавский замок в начале 20-х годов XVII века: первая шведская оккупация. Более четверти всего XVII века занимали войны Польши и Швеции, которые они вели на территории герцогства Курляндского. Они затронули и Елгаву, и ее замок. В августе 1621 г. под Ригу подступило большое шведское войско под командованием короля Густава II Адольфа. После полуторамесячной осады Рига была вынуждена 16 сентября 1621 г. сдаться и перейти в шведское подданство.
События под Ригой взволновали не только литовцев под руководством гетмана Христофора Радзивилла, но и жителей Курляндии. Еще в конце лета герцог Фридрих отослал свою супругу - принцессу Померании Элизабет Магдалену (1600-1649) вместе с частью придворных и имуществом в Бауску, а сам вместе с наемным войском патрулировал внутри герцогства, периодически приезжая в Бауску и Елгаву. В свою очередь, несколько тысяч литовских войск находились в приграничной полосе Литвы.
Через два дня после взятия Риги Густав II Адольф послал герцогу Фридриху письмо с предложением о добровольной капитуляции. Герцог отверг предложение. После отправки ответа герцог из Бауски переехал в Елгаву, где и оставался, пока не стало ясно, что Густав II Адольф решил со всеми своими войсками дальше двигаться не на Кокнесе, а в Курляндию. При приближении противника, поздно вечером 1 (11) октября 1621 г. герцог Фридрих вместе с наемными всадниками поскакал к Радзивиллу за подкреплением, оставив в замке 40 солдат и около 40 крестьян, присланных из имений герцога, и несколько сотен елгавских бюргеров, которые в большинстве своем прибыли в замок вместе с семьями, скарбом и скотом.
Защита замка была поручена управляющему Готарду Шредерсу и командиру роты солдат лейтенанту Георгу Хаупту, который служил у герцога уже несколько лет, но офицером гарнизона в Елгаве был назначен в начале 1621 г. По просьбе Шредерса, ему в помощники был оставлен также и лейтенант Ламберт Рейтер, у которого был военный опыт: служил в Нидерландах и попадал в осадное положение. Круг обязанностей Рейтера не был определен, и не было ясности, находился ли он вообще в замке во время осады. Как свидетель, он не был опрошен, и в показаниях других людей о нем нет никакой конкретной информации.
3 октября обер-капитан Елгавы и одновременно комендант замка Шредерс без боя сдался шведам. Густав II Адольф оставил в городе фельдмаршала Врангеля с 2000 солдат и вернулся в Ригу. Взятие Елгавы пришло неожиданно, поскольку замок был хорошо укреплен, снабжен боеприпасами и продовольствием. Курляндский герцог Фридрих, отправляясь в военный лагерь своих союзников поляков, без страха оставил замок со всей обстановкой, архивом и драгоценностями. Замок был разграблен и разорен - в первый, но не в последний раз за его драматическую историю.
В январе 1622 г. поляки взяли Елгаву и осадили замок. Осада закончилась только в июне, когда шведский гарнизон сдался. В свою очередь, в январе 1622 г. шведы взяли Валмиеру, но потеряли Елгаву. Елгава много раз переходила из рук в руки, пока ею окончательно не завладели шведы, которые удерживали ее вплоть до 1625 г. Летом 1622 г. в Елгаве было заключено перемирие, которое прервало военные действия, однако не прекратило хаоса в герцогстве, где грабили и шведы, и поляки.
Перемирие несколько раз продлевалось, до тех пор пока в 1625 г. военные действия не возобновились - Густав-Адольф вновь вернулся в Лифляндию и за одно лето завоевал всю Восточную Лифляндию от Тарту до Кокнесе. В 1625 г. шведские войска заняли также Селпилс и снова разорили тяжело пострадавшую в начале века Верхнюю Земгале.
Так же быстро, как в 1621 г., шведская армия пошла на Елгаву и после недолгой осады взяла замок. Сгорела большая часть города. Альтмаркское перемирие, заключенное в сентябре 1629 г., не могло обуздать жажды грабежа шведов и поляков, которые продолжали заниматься этим на территории герцогства вплоть до 1635 г. Герцог Фридрих в 1630 г. писал жене, что Елгавский замок полностью "опустошен и разрушен".
Только после Штумсдорфского мирного договора в 1635 г. в государстве медленно стал водворяться порядок. По рассказам очевидцев, окрестность на 8 миль вокруг Елгавы походила на пустыню. Елгавские горожане были так разорены, что Густав II Адольф даже обсуждал план их переселения в Швецию.
Укрепления валов: в литературе о Елгавском замке обычно написано, что вплоть до середины XVII в. укрепления представляли собой каменную стену, а система валов создана после 1648 г. Судебный процесс 1627 г. против коменданта замка Сакена(?) свидетельствует о другом. В протоколах упоминается, что замок уже в 1621 г. был окружен земляным валом длиной в 1200 шагов с 4 угловыми ронделями, один из которых - "Острое место" - дал название созданному позднее здесь же бастиону "Острый угол". О крепостной стене не сказано ни слова.
Система валов с круглыми ронделями для пушек по углам была введена с развитием огнестрельного оружия. В более современных системах укреплений в конце XVI в. рондели стали заменять полигональные бастионы. В протоколе подчеркивалось, что валы были в плохом состоянии - очевидно, они служили длительное время, значит, наиболее вероятно, что они созданы при перестройке замка во второй половине XVI в.
Около 1648 г. было начато создание общей системы укреплений города и замка. Вокруг города были насыпаны валы, прямые части которых - куртины - соединяли 13 бастионов. Валы замка были повышены и вместо четырех ронделей сооружено пять бастионов. Им дали следующие названия (начиная с юго-восточного угла) - обер-бастион, "Острый угол", датский, бастионы Чарнецкого и Паула. Между последними двумя находились ворота и мост, который вел в отдельный равелин, т.н. "голову" моста, т.е. бастион, который находился на островке. Его, в свою очередь, соединял мост со вторым берегом оборонительного рва, оттуда дорога вела до моста через р. Дриксу, на противоположном берегу которой начиналась главная улица города - Большая (Лиела). В южной и северной стороне замка было два равелина с острыми, выступающими углами - "щипцы".
Систему валов окружали углубленные оборонительные рвы. Новые укрепления соответствовали голландской системе фортификации, которую во второй половине XVII в. во Франции продолжал развивать маршал Вобан. Работа по созданию Елгавской крепости имела впечатляющие масштабы, было занято около 1000 крестьян с 500 подводами, 6 мастеров по насыпке валов, 6 каменщиков и 6 ремесленников других специальностей. Только в одном 1648 г. работы стоили 58 971 талеров.
План старого Елгавского замка (начало XVIII в. Библиотека АН СССР, Ленинград)
Старый Елгавский замок, вид с юго-запада (копия И.-К. Бротце с рисунка второй половины XVII в. Фундаментальная библиотека АН ЛССР) Елгавский замок при герцоге Екабе. Герцог Екаб (Якоб) Кетлер был практичным человеком, который в историю Латвии вошел в основном с успешной политикой меркантилизма, организацией крепостных мануфактур и колониальными авантюрами. Он понимал также необходимость репрезентации и внешнего блеска: это было продиктовано эпохой. В середине XVII в. для Европы характерна централизация власти и абсолютизм как основная форма государственной власти. Наиболее ярко во второй половине XVII в. ее воплотил король Франции Людовик XIV, который придал политической системе соответствующее внешнее оформление – версальский двор стал образцом для всей Европы.
В искусстве абсолютизм связывался с распространением стиля барокко. Барокко после маньеризма вернулось к традициям классического искусства, однако подавало их в новом, монументализированном, динамизированном, роскошном варианте, считая идеалом прекрасное, большое и исключительное. Патетика стиля, героизация, декоративная роскошь и стремление к крупным ансамблям, в которых объединялись различные искусства, отлично выражали идею власти правителя.
В Курляндии, где власть герцога была ограниченной, и политический строй государства более напоминал анархическую помещичью республику, трудно говорить об абсолютной монархии. Однако при герцоге Екабе личность правителя была сильно выделена, и его власть символизировала роскошь придворной жизни. Число придворных, по сравнению с временем герцога Готарда, удвоилось. Внутренние помещения Елгавского замка очень изменились. Об этом свидетельствуют данные, которые иногда мелькают в описаниях различных придворных церемоний, однако никаких изображений не сохранилось.
Интерьеры замка. В 1651 г. наивно-восторженное описание крестин дочери герцога Екаба показывает переднюю комнату герцогини: "... красивая, белая, вышитая серебром кровать, богато убранная, края вышиты золотом так, что и основы не видно, только золото; углы с крупными кружевами, усыпанными крупными жемчужинами. Внутренняя часть и полог кровати белые, вышиты серебряными и золотыми цветами. Над кроватью находятся 4 серебряные и золотые цепи, над ней - белый, украшенный золотом балдахин. Скатерти также были из белого атласа с золотой вышивкой... рядом со столом поставили два постамента из позолоченного серебра с такими же подсвечниками. В серебряных бра и серебряной люстре зажгли свечи. В камине было два серебряных держателя дров с гербом Курляндии. Помещение было очень красиво и богато обито шелком, весь пол покрыт коврами".
Описание свадебной церемонии знакомит нас с большим залом замка: "...зал был обит зеленой позолоченной кожей, в нем был красный позолоченный балдахин, а кресла на ковре и скатерть были из зеленого бархата, который гармонировал с кожаной обивкой".
В 1655 г. в Елгаву прибыл французский граф Л.-А. Ломени де Бриенн, который в своих путевых заметках восхваляет курляндский двор и упоминает интересный факт. Некий итальянский художник из Нюрнберга в то время изготавливал для галереи Елгавского замка 18 больших панно со сценами из жизни курляндских крестьян. В 1674 г. в описании путешествия упоминается столовая замка, потолок которой покрывали деревянные панели с нарисованными изображениями земного шара.
До наших дней от этой кратковременной роскоши, которую с таким восторгом описывали придворные летописцы, восхищаясь каждым нарядом, каждой деталью церемонии, ничего не сохранилось. Только один предмет, украшенный резьбой по дереву сундук с гербом герцога Курляндского третьей четверти XVII в., возможно, происходит из бывшего Елгавского замка или какой-либо другой резиденции герцога. Сундук близок по форме популярным в предыдущем веке сундукам для приданого в стиле итальянского маньеризма, которые опирались на львиные лапы и напоминали мраморные саркофаги древнего Рима. Он довольно простой, поскольку мебель такого типа в XVII в. уже вышла из моды и переселилась из парадных комнат в подсобные.
Во времена правления герцога Якоба Кетлера Митава достигла своего расцвета: в столице действовал единственный в герцогстве монетный двор, была построена типография, больница, аптека и несколько промышленных мануфактур. В 1648 г. вокруг города были возведены земляные укрепления, прорыты рвы и построены бастионы.
Только что построенные укрепления не уберегли Елгавский замок, когда в 1654 г. возобновилась шведско-польская война. Курляндскому герцогству какое-то время удавалось балансировать между обеими воюющими сторонами и сохранять объявленный герцогом Екабом нейтралитет. В 1658 г. поляки ушли в Курляндию. Шведское войско последовало за ними, снова вторглось в Земгале, заняло и разорило Елгаву. Ниже приводится иллюстрация из книги В. Гущина.
В ночь с 29 на 30 сентября (8 октября) 1658 г. шведский армейский корпус под командованием фельдмаршала Дугласа, нарушив нейтралитет Курляндского герцогства, признанный Швецией еще в 1655 г., захватили Митаву. Вскоре после этого шведы оккупировали все герцогство, Елгавский замок был разграблен, а семья герцога уведена в плен. Пленение герцога Екаба состоялось 9 октября 1658 г. в Елгаве, тогда же его вынудили передать в распоряжение шведов Бауский и Добельский замки. В 1659 г. Елгаву заняло Бранденбургское военное подразделение.
В 1660 г. умер шведский король Карл X. Сразу после этого, 23 апреля 1660 г. в Оливе под Данцигом был заключен мир с Польшей и Бранденбургом. После Оливского мирного договора герцогу Екабу разрешили вернуться в Курземе, где теперь хозяйничали поляки. В конце 1659 г. они отвоевали Елгаву, однако после возвращения герцога не собирались оставлять замок. Когда его наконец освободили, замок был в таком состоянии, что герцогу со всем двором до октября 1661 г. пришлось пребывать в Гробине, пока резиденцию не привели в порядок. На восстановительные работы в течение 49 недель каждый день отправляли 694 рабочих. С тех времен сохранился старейший рисунок с изображением общего вида замка, где весь комплекс живописных зданий показан с юго-западной стороны.
После войны, вернувшись в Курземе, герцог увидел опустошенную страну и разграбленный флот. Была разорена созданная герцогом промышленность. Утрачены были и колонии на острове Тобаго в Южной Америке и остров св. Андрея в устье реки Гамбия в Африке (см. приложение внизу страницы). Благодаря настойчивости герцога удалось частично восстановить хозяйство, но былого расцвета Курляндское герцогство уже никогда не достигло.
В 1664 г. герцог Екаб распорядился соединить каналом реки Дрикса и Свете, в связи с чем Елгава была обеспечена питьевой водой высокого качества. На карте - каналы, запроектированные герцогом, которые должны были соединить водные пути Даугавы и Лиелупе (1668 г.)
Об интерьерах Елгавского замка уже после возвращения герцога известна одна трагическая подробность. Стены герцогской спальни были обиты простой шерстяной тканью. Это стало известно из-за события, которое являет противоречивое лицо культуры XVII в., где еще часто имело место средневековое мракобесие. В конце 1670-х гг. герцог Екаб, страдавший хроническим бронхитом, внезапно стал отхаркивать "красных червячков" - шерстяные волоконца. Доктор обследовал 71-летнего герцога и нашел у пациента легочную болезнь, воспаление челюсти (о том, как тогда лечили зубы, можно только догадываться) и то состояние, которое сегодня назвали бы постинсультным.
Екаб не вставал с постели и мучительно кашлял - позднее выяснилось, что болезнь обострили витающие в воздухе шерстинки от обоев в спальне герцога. А тогда решили, что кто-то ввел в тело герцога каких-то волшебных червяков, высасывающих кровь. Управляющего имением Вецмуйжа Магнуса Луфта обвинили в околдовании герцога, и в 1680 г. сожгли на костре, разведенном на центральной площади Бауски.
Преемником герцога Екаба стал его старший сын Фридрих-Казимир (1682-1698), у которого не было отцовской смекалки и энергии. Хотя он и пытался продолжать начатые отцом политику, промышленность, торговлю и кораблестроение и также пытался вернуть колонии, но безуспешно. Средства и пути были те же самые, но цель была иная. Его целью больше не было благосостояние государства, но удовлетворение личных потребностей. Он окружил себя роскошью, изводил всю казну на придворный блеск. Фридрих-Казимир принадлежал к тем мелким европейским владыкам, для которых версальский двор был идеалом жизни и которые разоряли свои государства ради подражания ему. Елгаву превратили в маленький Версаль с блестящим двором, которым руководил дух беззаботности ("недумания о завтрашнем дне").
Подобно многим другим мелким немецким князьям того времени, Фридрих-Казимир стремился создать в Елгаве двор в духе двора французского короля Людовика XIV. В Елгаве появилась итальянская опера, роскошные конюшни с дорогими лошадьми, ястребиная охота, оранжерея и т.п. На все это требовались большие средства. Кроме того, герцог должен был выплачивать своим братьям и сестрам их долю наследства - свыше миллиона флоринов. Чтобы покрыть такие расходы, герцог закладывал и продавал имения, был вынужден продать колонию Новую Курляндию англичанам.
К концу жизни герцога под залог ушло 220 доменных имений на сумму около четырех миллионов флоринов. Но и этого оказалось недостаточно. Для получения новых средств герцог дважды продавал своих крестьян в войска датского короля (в 1682 и 1688 гг.). Все доходы использовали только на прожигание жизни, пушки на залпы салюта, порох - на иллюминации и т.п. За 10 лет было истрачено все богатство, нажитое герцогом Екабом за 40 лет.
Однако собственный "Версаль" не мешал герцогу Фридриху Казимиру решать важные задачи по укреплению обороноспособности герцогства и развитию Митавы. В частности, немало было сделано для дальнейшего развития в герцогстве железоделательных мануфактур. Он модернизировал металлургическую промышленность, реорганизовав ее по шведскому образцу. При этом были ликвидированы старые предприятия в Турлаве, Лутрини и Вецмуйже, а мануфактуры в Биржи, Балдоне, Энгуре, Клиньги и Елгаве переоборудованы. На Губернаторском островке в Елгаве до сих пор лежит пушка того времени. Длина орудия - 280 см. Дульное отверстие - 12 см. Судя по валикам на стволе, она сделана во второй половине XVII в. в железоплавильных мануфактурах Курляндии и тогда же поставлена на укрепления Митавского замка. В 1705 г. на укреплениях Митавского замка насчитывалось 358 пушек, 18 мортир и 18 гаубиц.
Всю Европу охватила страсть к строительству, создавались большие комплексы дворцов в стиле барокко. Фридрих-Казимир решился предпринять нечто подобное только незадолго до смерти. Как писал в своей книге в 1698 г. путешественник К.-Й. Бломберг, который видел Елгаву в июле 1696 г., "герцог имеет цель построить красивый новый дворец, фундамент которого уже заложен". В 1680-1690-е гг. большую перестройку претерпел Митавский замок - были возведены новые хозяйственные здания, построена новая наружная лестница в большой зал на втором этаже. В 1697 г. стены этого здания уже были готовы, в 1699 г. была закончена часть отделки интерьеров.
В 1696 г. на Дворцовой улице (позже - Палеяс, ныне ул. Академияс) Фридрих Казимир начал строить герцогскую резиденцию, которая создавалась в течение двух первых десятилетий XVIII в. на том месте, где впоследствии был построен дворец для Анны Иоанновны. В 1773-75 гг. здание было перестроено для "Академии Петрины". Теперь в нем находится Елгавский музей истории и искусства им. Г. Элиаса. Подробнее см. в приложении внизу страницы.
В 1697 г. молодой русский царь Петр I инкогнито участвовал в т.н. "Великом посольстве". Это была делегация русских числом 250-270, которая отправлялась в Западную Европу через Ригу, Елгаву и Лиепаю. С опыта, полученного Петром в этом путешествии, начались его реформы в России. 8 апреля (по старому стилю) впервые побывавший в Риге Петр I остался крайне недоволен приемом, оказанным ему шведским губернатором Дальбергом. Он переправился через Двину (Даугаву) на лодке и направился в Митаву тремя днями прежде остававшегося в Риге посольства.
В письме думному дьяку А.А. Виниусу царь писал в день отъезда из Риги: Сегодня поехали отсель в Митау. Здесь мы рабским обычаям жили и сыты были только зрением. Торговые люди здесь ходят в мантелях, им кажется, что зело правдивые, а с ямщиками нашими за копейку лаются и клянутся, а продают втрое... Мы ехали через город и замок, где солдаты стояли на 5 местах, которые были меньше 1000 человек, а сказывают, что все были. Город укреплен гораздо, только не доделан. Зело здесь боятся, и в город и иные места и с караулом не пускают, и мало приятны".
Описание встречи посольства в Митаве 14 апреля 1697 г. из Статейного списка (с частичным сохранением старой орфографии):
На третий день, 16 апреля, бургомистр Фромгольд фон дер Остен-Сакен объявил о приглашении посетить Фридриха Казимира в его замке. Послы отправились в замок в каретах, присланных герцогом. По обеим сторонам карет шли гайдуки в богатой венгерской одежде, а позади карет шел отряд русских солдат под командованием майора Шмита. Через Дриксу послы переправлялись на лодках, причем перед послами "плыли к замку в боте выборные Преображенского полку начальные люди и солдаты, а потом дворяне и иные чиновные и посолские люди и трубачи". Во дворе замка была выстроена курляндская пехота, которая встретила послов музыкой и барабанным боем. Точно так же били в литавры и трубили в трубы музыканты, которые находились на балконе замка "на хорах у княжих палат".
Герцог вышел встречать послов на нижнее крыльцо и, поздоровавшись с ними, просил их идти впереди него. Послы, уступая эту честь герцогу, стали возражать. Споры кончились тем, что герцог взял Лефорта, одного из трех великих полномочных послов, за руку и пошел с ним. Фридрих Казимир был хорошо и давно знаком с Лефортом. В свое время они оба состояли на военной службе у Голландских Штатов и вместе сражались против французов.
Франц Лефорт. Голландская гравюра, 1698 г.
Курляндский герцог Фридрих-Казимир встретил делегацию с почетным эскортом и устроил ей пышный бал в Елгаве. Почти весь апрель и начало мая русское посольство провело в Курляндии, которая была тогда вассалом Польши. Петра и его спутников радушно развлекали в Митаве (Елгаве), благо никаких серьезных переговоров не было. Фридрих-Казимир принимал царя с характерным для него блеском. Уже тогда Петр I высказался, что следовало бы женить наследника престола Фридриха-Вильгельма на одной из российских царевен. Эта идея позднее не была забыта: необходимо было подчинить Курляндию политическому влиянию России. Петр I выехал из Митавы в Либаву 20 апреля 1697 г..
Книга "Описание Ливонии" курляндского барона Бломберга, вышедшая в 1701 г., содержит сведения, касающиеся политического устройства, хозяйства и быта края (Лифляндии и Курляндии). Там же приводится рассказ очевидца пребывания посольства в Курляндии, записанный не позже 1696 г. и который показывает, что пребывание посольства в Митаве носило преимущественно развлекательный характер. В отличие от рижского "дурного" приема, за что русские "грозят отомстить... при первом случае", здесь "посольство было принято со всевозможною обходительностью и великолепием: их всех от мала до велика содержали, платя за помещение, за стол, в особенности за вино и водку.
Митава, как один из первых прибалтийских городов, особенно интересовала Петра, т.к. перенимать для России новый опыт, быт, традиции и технологии предполагалось прежде всего от немцев. Предания гласят, что герцог Фридрих Казимир помимо личного приема, сопровождал молодого царя на прогулке в столице Курляндии, показывая все достопримечательности и нюансы немецкого уклада. Он будто бы впервые завел Петра в местную аптеку еще в Митаве, где в сосудах плавал не то заспиртованный крокодил, не то саламандра (животное южных широт, подобное ящерице), что привело русского царя к истинному изумлению; повторно царь наблюдал заспиртованную саламандру в Лиепае. Трудно сказать, было ли именно это поводом для идеи основания первого в России музея - Кунсткамеры в Санкт-Петербурге, что вполне вероятно, поскольку немало исторических источников подтверждают факты посещения и неподдельного интереса царя во время поездок по Европе к тамошним аптекам и их диковинкам, начиная с Курляндии.
К концу XVII в. относятся изменения декоративной отделки старого Елгавского замка, который был частично перестроен. В документах за 1687 г. говорится о "новых помещениях герцога". В это время упоминается "штукатур" Фельхорн, который изготовил лепные потолки, латышский "подмастерье маляра" Гедерт Бейкарт, а в 1688 г. 585 талеров казенных денег выплачено 6 обойщикам из Франции: на постоянной службе герцога находились Антуан Силло, Пьер Ресенер, Жимон и Лоран.
26 октября 1690 г. герцог Фридрих-Казимир издал распоряжение, разосланное по всем доменам, которое начиналось со слов: "Так как часть старых зданий нашей елгавской резиденции в столь плохом состоянии, что необходимы строительные работы, кроме того, еще несколько построек надо выстроить заново..." Далее следует требование валунов и бревен. Подобные распоряжения о подвозе камней, бревен и досок для Елгавского замка регулярно рассылались и в последующие годы.
Была построена новая наружная лестница, ведущая в зал второго этажа, вход в который окружал роскошный портал. Подобная лестница в том же самом месте находилась и ранее, она видна на старых планах, и упоминается в описании Й. Бранта от 1674 г. В 1694 г. об устройстве новой лестницы заключен договор с рижским мастером-каменотесом Иоганном Бодемером. Сохранился эскиз Бодемера для балясины лестничных перил с характерным для барокко украшением из листьев аканта в нижней части. Это единственное сохранившееся изображение, дающее возможность ознакомиться со строительными деталями старого замка.
Работа была окончена в 1697 г., но лестница герцогу не понравилась и была снесена. Бодемер начал работу сызнова, навез камней, но за них долго не было уплачено. Наконец, махнув на все рукой, Бодемер вернулся в Ригу и стал избегать попыток нового герцога-администратора Фердинанда Кетлера в 1698 г. заманить его обратно в Елгаву. Еще в документах за 1700 г. упоминается постройка лестницы, но возможно, что в связи с началом Северной войны она вообще не была закончена.
В 1695 г. Й. Бодемер обязался изготовить также 48 "пилонов по данному образцу" из тесаного камня длиной 25 футов. Трудно представить, для какой цели - снаружи или внутри - можно было использовать столько колонн (или пилястров?), но в любом случае этот заказ свидетельствует о желании герцога радикально преобразовать свою старомодную резиденцию.
В 1695-97 гг. был изготовлен новый орган для церкви Елгавского замка. Сам инструмент изготовил мастер Корнелиус Ранеус из Лиепаи, орган работы которого и сегодня можно лицезреть в церкви Угале, а автором резьбы по дереву органного проспекта был резчик по дереву с Вентспилсской судоверфи герцога Николаус Сефренс-младший с учеником Иоганном-Хинрихом Беезе. Этот органный проспект - первая самостоятельная работа Н. Сефренса-младшего в области церковной декоративной деревянной скульптуры.
В казначейских книгах герцога в связи с работами по перестройке замка упоминается ряд художников и ремесленников, большинство из них не было известно до сих пор. Это герцогские живописцы Николаус Крузе, Хартвих Бремер, Фридрих Андерсон, Давид Шпаньер, Якоб Готшалк и Колебинг. Придворный портретист Леонхард Шурманн в письме просит выдать краски и масло, чтобы можно было приняться за 8 потолочных росписей на холсте.
Скульптор Иоганн Дрогацки в 1696 г. изготовил две модели печных изразцов с гербами герцога Фридриха-Казимира и герцогини Елизаветы-Софии, но в связи с установкой новых печей и ремонтом старых в период между 1688 и 1699 гг. упоминается печник Ганс-Генрих Хаан. Работали столяры Франц-Генрих Ренсдорф, Самуил Кеснер, Ганс-Георг Фишер и Мартин Унзелт. Каменщиками и плотниками были в основном латыши - Ансис Мушс, Дирикис Плепис, Албрехт Каупенс, Янис Грикис, Каспарс Лацис, плотники Йост, Екаб, Степиньш.
Представление об интерьере Елгавского замка конца XVII в. дает описание церемонии похорон Фридриха-Казимира в 1698 г. В аудиенц-зале была размещена "парадная кровать пурпурно-красного бархата с внутренней стороной из серебряной парчи, с золотой бахромой повсюду, а по углам балдахина были пучки белых перьев... Все помещение покрывали красивые гобелены, вокруг ложа были расставлены 8 больших серебряных постаментов с большими восковыми свечами, у стен - 24 серебряных бра, перед кроватью на возвышении - 12 подсвечников, все с восковыми свечами".
В 1699 г. построили жилой дом для ремесленников замка. В том же году ураган опрокинул каретный сарай, уничтожив все роскошные придворные экипажи. Это свидетельствует, что хозяйственные постройки замка были неустойчивыми, и характеризует правление Фридриха-Казимира - на серьезное хозяйство денег не хватало, потому что все доходы съедала жизнь двора, ставшего центром жизни всего государства.
Герцог содержал итальянский театр, французскую капеллу, большую конюшню скаковых лошадей, псарню и питомник ловчих соколов и т.д. Уже упомянутый путешественник Бломберг в своей книге перечисляет это все с удивлением, однако не может удержаться от замечания: "...ясно, что этот широкий образ жизни и блеск заставляет нас представлять себе нечто большее, чем какой-то курляндский герцог".
Способ хозяйствования Фридриха-Казимира характеризует и такой случай: в июле 1688 г. он велел в Риге заложить 36 роскошных серебряных бонбоньерок "с обнаженными женщинами" общим весом 61 фунт, чтобы полученные деньги впоследствии выплатить французским обойщикам за украшение помещений замка. В конце XVII в. в Курземе начался упадок экономики, который вызвал даже денежную девальвацию. Это усилило эксплуатацию крестьян и углубило политический кризис в герцогстве
После смерти Фридриха-Казимира в 1698 г. престол перешел к его малолетнему сыну, Фридриху Вильгельму, опекуном которого стал его дядя Фердинанд Кетлер. В 1700 г. началась Северная война, которая застала Курляндию совершенно неподготовленной. Дядюшка и опекун малолетнего герцога, герцог-администратор Фердинанд поступил в саксонскую армию, и т.о. Курляндия вступила в войну против Швеции.
С началом Великой Северной войны Курляндия снова стала театром военных действий, переходя из рук шведов в руки русских. В Спилвской битве под Ригой 20 июля 1701 г. Фердинанду Кетлеру формально было доверено командование армией, однако русско-саксонское войско было разбито, и Фердинанд бежал в Данциг.
После поражения Союзной русско-саксонской армии при Спилве шведская армия вступила на территорию Курляндии. 22 июля в Митаву вступил 2-тысячный шведский отряд под командованием генерал-майора Карла Густава Мернера (1658-1721). С 23 июля в Митаве обосновался сильный шведский гарнизон с большим числом пушек и припасами. Комендантом гарнизона был назначен полковник Юрген Кнорринг. Вскоре в Митаву прибыл шведский король Карл XII. По его приказу шведы вывезли в Ригу герцогскую библиотеку, архив, оружие и полковые знамена Курляндского герцогства. Оружие и знамена были затем переданы на хранение в Стокгольмский арсенал, где находятся и поныне.
С 16 января 1702 г. губернатором Курляндии был известный шведский фортификатор, ученик Дальберга и любимец Карла XII, генерал-майор Карл Магнус Стюарт. Своей резиденцией он избрал Митавский замок. Под его руководством внешние укрепления замка были обновлены и усилены. Отчет о проделанной работе содержится в книге Стюарта ""Краткий список" о заметных событиях в Курляндии того времени генерал-майора Карла Магнуса Стюарта. Часть I" (1702).
Во время шведского господства была дополнительно укреплена система валов замка, создан внешний пояс валов по другую сторону оборонительного рва. Сохранилась гравюра того времени, которая изображает Елгавский замок с восточной стороны.
По инициативе Стюарта в Митаве был построен первый постоянный наплавной мост через реку Аа. В зимнее время мост разбирался и хранился в одном из каналов рядом с Митавским замком.
В 1704 г. русские возобновили военную деятельность против Швеции. В начале 1705 г. русская армия начала подготовку к походу в Курляндию. В это время в армии было два главнокомандующих - Б.П. Шереметев и военачальник шотландского происхождения Георг Бенедикт Огилви. Огилви был принят в русскую службу по договору, заключенному с ним 14 ноября 1702 г. Иоганном Рейнгольдом Паткулем и российским послом в Вене князем П.А. Голицыным.
17 июня перед походом русских войск в Литву через территорию Курляндии, Петр I издал адресованный Б.П. Шереметеву указ: "Идучи сквозь Курляндию, заказать под смертию всем, а паче начальным, чтобы отнюдь никакова разоренья и озлобленья Курляндчикам не делали, и не озлобляли, ничего б не брали, разве по нужде крайней, провианту".
На рассвете 3 (12) июля Родион Христианович Боур подошел к Митаве и с ходу атаковал город. Шведский гарнизон Митавы в это время насчитывал 592 человека, 300 человек из Хельсинкского полка, 280 человек из Уппландского третьеочередного полка Левенгаупта и 12 артиллеристов. Большая часть шведов квартировала в городе, в укрепленном замке находилась лишь рота пехоты. Командующим шведским гарнизоном был полковник Юрген Кнорринг, командир Хельсинкского полка. Его предок, Генрих Кнорринг, в середине XVI в. владел несколькими поместьями в Курляндии. Несмотря на сведения о движении войск Шереметева в Курляндию, Кнорринг считал, что они находятся "где-то в районе Двины" и не предпринял никаких дополнительных мер по защите города. В результате атака русских войск оказалась полной неожиданностью. Организовать сопротивление шведы не смогли. Кнорринг, переодевшись в гражданскую одежду, бежал из города и укрылся в Митавском замке. Гарнизон замка закрыл ворота и русские войска не стали его атаковать. Около полудня Боур, забрав пленных и трофеи, ушел из Митавы к Мезотену (Межотне).
16 июля 1705 г. сражение у Гемауэртгофа (Мур-мызы, ныне Мурмуйжа в Латвии) выиграли шведы. Утром 16 июля после битвы при Гемауэртгофе Левенгаупт, собрав раненых, отошел к Митаве, где 2 августа им был устроен праздничный салют в честь одержанной победы. Карл XII в награду за победу произвел Левенгаупта в чин генерал-лейтенанта.
9 августа Петр I потребовал от генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева не допустить подрыва шведами Митавского замка. Он писал: "Письмо ваше с печалью принял, на которое ответствую, чтобы вы скорее как можно проведали [каковы и где находятся силы Левенгаупта] и буде то ложь, то б как возможно поспешали бы его отрезать от Риги, не жалея себя и лошадей. Буде ж правда, то б тотчас знатную партию послать в Митоу, и в ночь облокировать, и потом войтить в замок, чтоб (от чего я боюсь) не оставлены были малые люди ради того, когда увидят многолюдство, то оныя подорвут, а когда нечаямо город оступят, тогда не посмеют того учинить".
14 августа Преображенский полк занял позицию у стен Митавского замка. В это же день сюда прибыл и Петр I. Крепостные укрепления Митавского замка состояли из четырех бастионных фронтов средней величины, из них два были усилены наружными постройками, эти фронты (западный и северный) были обнесены водяным рвом. Открытая часть укреплений замка, или т.н. горжа, с восточной стороны была с двумя выступами в виде флешей. С этой стороны крепость прикрывала река Аа. Шведский гарнизон Митавского замка насчитывал 700 человек, включая 600 человек рядовых. Эти войска были распределены следующим образом (названия бастионов шведские): бастион Хог (Высокий) - 165 человек капитана Бёклера, бастион Паули - 185 человек капитанов Леерберга и Дельвига, бастион Лейонет - 160 человек капитана Петерсена, бастион Элефант - 90 человек под командованием капитанов Окса и Морнера. На укреплениях замка были установлены 290 пушек, 23 мортиры и 43 гаубицы. В замке на случай длительной осады имелись большие запасы продовольствия и оружия.
Петр I стал готовиться к штурму. Уже 14 августа войскам был отдан приказ об изготовлении в каждом батальоне по 200 тур и 600 фашин. Осада замка продолжалась две недели и поначалу велась вяло из-за недостатка артиллерии, которая только в конце августа должна была прибыть из Полоцка.
В ночь на 17 августа русские войска начали рыть траншеи с внешней стороны крепостных рвов, на т.н. гласисе. Шведы атаковали, русские отбили атаку и атаковали сами. Траншеи теперь охватывали крепостную стену почти по всему периметру, кроме горжи.
1 сентября русские наконец получили свои пушки. 2 сентября шведам было отправлено очередное предложение о сдаче, подкрепленное непрерывной бомбардировкой двух батарей из 9 пушек и 6 мортир. Утром 3 сентября были подписаны Аккордные (договорные) пункты о сдаче крепости и 4 сентября Митава сдалась. Русские войска захватили изрядное количество мушкетов, пушек, ядер и других трофеев шведского гарнизона под командованием полковника Кнорринга. Здесь же при подписании капитуляции у Кнорринга Петром I была затребована особая расписка по факту варварского разграбления шведскими солдатами фамильной усыпальницы герцогов. В августе-сентябре 1705 г. русские войска овладели сначала Митавой и Бауской, а затем и всей Курляндией.
Из 290 различных видов захваченных Петром пушек, примерно 13 до сих пор рассеяны в земле окрестностей Елгавского дворца. По словам опытного инженера-специалиста Сельскохозяйственного университета Валдиса Аболиньша, места нахождения части этих старинных артиллерийских орудий эпохи Великой Северной войны известны: здешний 3-х метровый культурный слой земли буквально нашпигован ими, некоторые лежат близко к поверхности земли и ждут спонсоров своего возрождения в новом качестве культурно-туристического обьекта XXI в. при дворце или в городе. Проектами по изготовлению памятных лафетов для одной из пушек занимается в настоящее время одна из русских общественных организаций Елгавы
Как уже говорилось, в 1705 г. Петр I был в Елгаве не впервые - уже в 1697 г. он прибыл сюда с посольством, отправлявшимся в Западную Европу. В честь этой победы Петр I велел выбить памятную медаль, на одной стороне которой изображена схема Елгавского замка, на второй - царский портрет с лавровым венком на голове. Графику А. Зубову была заказана и гравюра с картиной осады замка. Эта гравюра принята в так называемую Марсову книгу - сборник иллюстраций, посвященный наиболее значительным победам Петра I.
Царским указом общее руководство было возложено на князя Репнина. Себе оставил отдельный корпус из шести тысяч солдат и тысячи конных, а остальную армию разместил на зимние квартиры - пехоту в Курляндии и Литве, кавалерию в Польских Инфлянтах; сам же царь разместился в Митаве. Однако Россия не могла долго удерживать Елгаву. В марте 1706 г., при отступлении, Петр I приказал своим генералам в Курляндии взорвать Елгавский замок и сровнять с землей валы городских укреплений. Как отмечено в списке строительных расходов, начатом 21 сентября 1705 г., "... все помещения во всем замке от пушечных ядер и бомбардировок превратились совершенно в руины, так что не осталось ни одного целого окна". С этого момента крепость в Елгаве прекратила свое существование.
План из экспозиции Елгавского исторического и художественного музея
В ноябре 1709 г. Петр I снова прибыл в Елгаву, которую русские войска только что отвоевали у шведов и откуда генерал-фельдмаршал Шереметев руководил осадой Риги. До Митавы царь добрался первого ноября. Курляндские дворяне и чиновники, понимая, что шведскому господству близится конец, спешили подладиться к новым хозяевам. Навстречу Петру выехал маршал дворянства с провожатыми и ратманами, они проводили царя до самого замка, где для него были отведены покои. В Елгаве Петр I вел переговоры с верховными советниками герцогства. В них, кроме политических вопросов, обсуждался также проект женитьбы герцога Фридриха-Вильгельма на племяннице царя Анне Иоанновне.
15 ноября Петр уехал, приказав Шереметеву не пытаться штурмовать Ригу, а только блокировать ее, потому что пора была поздняя и наступала зима; город хорошо укреплен, и в нем находится очень сильный гарнизон, но подмоги шведам дожидаться неоткуда. Окончательно шведы оставили Курляндию после Полтавского сражения; ее занял Б.П. Шереметев.
Во время Северной войны, курляндский герцог Фридрих-Вильгельм вернулся на родину из Германии в апреле 1710 г., а в конце года в Петербурге уже состоялось его бракосочетание с племянницей Петра I, Анной Иоанновной. В брачном договоре для Анны Иоанновны оговаривался вопрос вероисповедания. Герцог оставался в своей евангелической вере, а Анне гарантировалось право отправлять службы в греческой церкви, специально устроенной для нее в Митавском замке. На пути из Петербурга в Курляндию герцог заболел и скоропостижно скончался в январе 1711 г.
Герцогом стал брат его отца - Фердинанд (1711-1737), последний представитель из рода Кетлеров по мужской линии. Молодая вдова Анна прибыла в Елгаву. Под предлогом охраны герцогини Анны в Елгаве постоянно находилась русская войсковая часть. На вдове хотели жениться как русские, так и немецкие вельможи, надеясь через брак стать герцогом Курляндии. У Анны Иоанновны была любовная интрига с самим Морицем Саксонским, чуть было не переросшая в свадьбу, но расстроенная встречными интригами всесильного тогда А. Меншикова в 1727 г. Почти 17 лет русская герцогиня-вдова жила в Елгаве.
Во время похорон герцога Фридриха-Вильгельма Елгавский замок последний раз использовался в качестве резиденции, как центр герцогства. После них он больше никому не был нужен. Новый герцог Фердинанд считал более удобным улаживать нескончаемые споры с дворянством и своей родней из Данцига, поэтому в Курляндии больше не показывался. Фердинанд также приказал перевезти из Елгавского замка в Данциг многие предметы обстановки. В списках инвентаря, составленных перед вывозом, упоминаются гобелены, стенная обивка и занавеси, серебряные бра, балдахины трона, картины, зеркала.
Старый герцогский дворец на полуострове в то время (после Северной войны) уже был близок к разрушению: в инвентарных записях 1700 г. указано, что единственными жилыми помещениями являются две комнаты и передняя, где обитает дворцовый судья, квартира над воротами, где поселился какой-то лейтенант, кордегардия и еще один деревянный дом, где ютятся солдаты. В лучшем состоянии находилась только дворцовая церковь.
В 1712 г. восстановление здания начали с дворцовой церкви, у которой не было даже крыши, в ноябре пришлось нанять человека, чтобы сгребать снег с церковных сводов, иначе они бы обрушились. В апреле 1713 г. начали покрывать ее крышей; это делали елгавский мастер-каменщик Кристоф Вердер и двое ремесленников-ненемцев - каменщик Мушс и плотник Янис.
В 1714 г. началось капитальное восстановление колокольни маленькой церкви-усыпальницы, немного навели порядок и внутри помещений. Однако это не могло спасти обреченную герцогскую резиденцию, четкое свидетельство о состоянии которой дает ходатайство замкового фогта Фридриха Бахмейстера от 1726 г.: "Замковый мост ненадежен и разрушен, так что по нему нельзя ходить без опасности для жизни; палата его светлости герцога позаботится о том, чтобы была выделена лодка, на которой добираться до замка".
Еще 30 июня 1712 г. Петр I направил курляндскому дворянству именную грамоту, в которой, со ссылкой на заключенный перед свадьбой контракт, говорилось о необходимости подготовить для вдовы герцога Фридриха Вильгельма достойную резиденцию, а также собрать необходимые для содержания двора герцогини деньги.
Известно, что Эрнст Иоганн Бирон появился в Митаве, столице Курляндского герцогства, при дворе вдовствующей герцогини Анны Иоанновны в 1718 году. Вскоре он стал ее личным секретарем, а потом и камер-юнкером. Фаворит Анны Иоанновны, Бирон с этого года служил при дворе герцогини в Курляндии, а в 1730 году в качестве обер-камергера ее двора приехал в Россию. Имел огромное влияние на императрицу.
Будущий курляндский герцог, тогда еще граф Эрнст Иоганн Бирон подыскивал место для своей будущей резиденции, сооответствующей его новому положению. 26 июня 1735 г. он купил купил за 42 тысячи талеров комплекс Рундальских имений, включая средневековый замок Руэнталь. Был приглашен в качестве архитектора сам Франческо Бартоломео Растрелли. Осенью 1735 г. (по др. сведениям - в августе) Растрелли впервые приехал в Курляндию, чтобы по заказу Бирона начать строительство дворца в Рундале. Закладка дворца состоялась 24 мая 1736 г. Прошло несколько месяцев, и планы Бирона о возведении своей резиденции несколько изменились.
4 мая 1737 г. умер старый герцог Курляндии и Семигалии Фердинанд. 13 (24) июля курляндский ландтаг новым герцогом избрал Эрнста Иоганна Бирона. После этого Бирон приказал взорвать в Митаве старый герцогский замок, которому было около 500 лет, снести окружающие его постройки и построить на освободившейся территории новый дворец. В октябре 1737 г. Бирон писал Растрелли: "Сударь, Вы меня весьма обяжете, если, проезжая через Митаву, Вы хорошо изучите ситуацию старого замка, который теперь в руинах... И Вы мне доставите радость, если, прибыв туда, Вы сделаете точный рисунок и описание упомянутого старого замка и его расположения". В приписке герцог еще предлагал найти достаточно высоко расположенную смотровую точку, откуда возможен лучший обзор будущей строительной площадки.
В своих записках Франческо Растрелли писал: "Когда камергер граф Бирон стал герцогом Курляндским, Ее Императорское Величество послала меня сызнова строить новый каменный дворец, в три этажа, в крепости Митаве, где уже был старый замок, каковой я велел разрушить, дабы поставить там новый: фасад длиной в 80 туазов, оба крыла более 60 туазов, а еще большая часовня. Это строение было возведено и крыто железом в 1739 году".
Резиденцию прежних курляндских герцогов начали сносить в ноябре 1737 г. Работы продолжались до апреля 1738 г. В своем "Описании работ, которые выполняются в замке Митава", Растрелли сетовал на то, что началу строительства дворца препятствуют остатки старых сооружений, остающиеся в земле. "Кто не видел местности, не может себе представить предосторожности, которую необходимо иметь, чтобы быть уверенным в совершенной прочности" нового здания.
Снос старого орденского замка по времени совпал с тяжелым периодом в жизни Растрелли. В декабре 1737 г. от холеры умирает сын Джузеппе Якопо, а в январе 1738 г. - дочь Элеонора. До конца апреля 1738 г. продолжались работы по сносу стен старого замка Кетлеров. К этим работам были привлечены солдаты рижского и санкт-петербургского военных гарнизонов, командовали ими "комендоры" Савельев и Потильский.
Доктор искусствоведения Имант Ланцманис указывает, что крепостные валы старой резиденции курляндских герцогов начали сносить в 1816 г. Эти работы продолжались в течении нескольких лет. На планах Митавы от 1819 г. валы показаны еще практически в неизменном виде. А уже на планах дворца 1820 и 1824 гг. частично сохраняются лишь укрепления с юго-западной стороны дворца. Это означает, что снос валов к этому времени был почти полностью завершен. Остались только водные каналы.
Далее история старого замка всплывает лишь в ХХ веке, когда к ней отдельно обратились историки и археологи.
Историк Эдгар Дунсдорф приводит курьезный пример того, как даже специалисты могут ошибаться в своей области: когда после совета президента латвийского государства Карлиса Ульманиса восстановленный дворец Бирона в Елгаве, который был построен на месте средневекового замка, назвали "дворцом памяти Виестура" - профессор Август Тентелис произнес речь на открытии, сказав: "Т.к. у нас нет никаких доказательств, что Виестур не жил в Елгавском замке, то можем назвать его "дворцом памяти Виестура"." Хотя на самом деле прославленный вождь земгалов Виестур проживал в Тервете, а Елгавский замок был построен крестоносцами для борьбы с его народом.
В октябре 1997 г. во время ремонтных работ возле центральной части восточного корпуса дворца, между дворцом и рекой Лиелупе, рабочими был случайно откопан засыпанный погреб. Он сохранился с XVI в., в построенном Ливонским орденом здании кастеллы. При расчистке погреба были найдены интересные предметы. Ценнейшие из них - две декоративные портальные фигуры - мифические гигантские левиафаны (которые украшали замковые порталы) - фигуры, похожие на огромных сказочных рыб. Эти "рыбы" были выставлены на зеленой лужайке внутреннего двора Елгавского дворца.
В четырехсотлетнем завале были также обнаружены две чугунные колоны и четыре элемента крепления. Исполненные на колоннах рисунки свидетельствуют о том, что они могли быть отлиты в чугунных мастерских знаменитого герцога Екаба. Предметы хорошо сохранились и подобных им в Латвии нет. Археологические раскопки на территории замка продолжались. После сенсационной июльской находки в Елгавском дворце вмурованного в стену фасада черепа новое археологическое открытие не заставило себя долго ждать, последовала новая находка - редкая монета XVI в. Фигуры и колонны нынче выставлены в Бауском замке.
Находки археологов в немалой степени изменили ставшее уже привычным мнение о том, будто архитектор Франческо Растрелли строил новый дворец частично на фундаменте старого замка. Сегодня уже есть все основания полагать, что орденский замок располагался ближе к реке Лиелупе, причем церковь старого замка тоже располагалась за пределами контура нынешнего Елгавского дворца. Так что имеющаяся в собрании фотоархива Института Гердера в Марбурге, Германия, схема наложения ситуационного плана дворца Бирона на ситуационный план замка Кетлеров не вполне точно отражает реальное местоположение построек Митавского замка относительно Бироновского дворца.
Продолжение истории места, связанное с дворцом Бирона, построенном на месте средневекового замка в Елгаве, читайте на нашем сайте здесь.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1: Святотроицкая лютеранская церковь
Если идти от Елгавского замка по мосту через Дриксу, на углу улиц Лиела и Академияс можно увидеть колокольню построенной на рубеже XVI-XVII вв. бывшей церкви св. Троицы. Церковь была разрушена во время Второй мировой войны. Колокольню, построенную в 1688 г. (тогда ее высота была 50 м) и в 1862 г. продленную на 25 м, предусматривалось восстановить.
18 ноября 2010 г. впервые для туристов и жителей города открылась отреставрированная башня церкви Святой Троицы. В ней 9 этажей, на которых расположены французский ресторан, стеклянная смотровая площадка, музейная историко-этнографическая экспозиция и информационный центр для туристов. Рядом с входом в башню располагается фонтан, символизирующий Святую Троицу. В хорошую погоду с башни можно увидеть весь город и его окраины. В башне имеются куранты, которые звучат в 9:00, 12:00, 15:00, 18:00 и в 21:00.
Сама башня является частью разрушенной лютеранской церкви Св. Троицы - крупнейшей и главнейшей лютеранской церкви на территории бывшего Курляндского герцогства и первой в мире каменной лютеранской церкви (во время Реформации лютеране не строили своих церквей, а захватывали католические), построенной в 1573 г. по приказу первого курляндского герцога Готарда Кетлера.
Герцог Екаб (Якоб) Кетлер на фоне карты заморских колоний Курляндии (из экспозиции Елгавского исторического и художественного музея), фото Р.Р. 2022 г.
ПРИЛОЖЕНИЕ 2: Колонии Курляндского герцогства в Гамбии и Тобаго
Герцог Екаб Кетлер создал довольно крупный торговый флот в Европе, с главными портами в Виндаве (Вентспилс) и Либаве (ныне Лиепая). В 1639 г. курляндцами была предпринята первая попытка колонизировать Тобаго - остров в Атлантическом океане, к северо-востоку от острова Тринидад. Тобаго, как и Тринидад, также открыт Колумбом и захвачен испанцами. Однако, в отличие от большинства других островов региона Карибского моря, здесь никогда не предпринималось серьезных попыток колонизации, хотя в XVII столетии за право владеть островом боролись англичане, французы, голландцы и Герцогство Курляндское.
25 февраля на одном или двух кораблях на остров прибыло 212 крестьян-поселенцев. Согласно историческим документам, они были осужденными преступниками и не имели опыта мореплавания и ведения хозяйства в тропическом климате. В течение нескольких месяцев колония погибла от нападений аборигенов (по другим сведениям, от болезни).
В 1642 году герцог Екаб предпринял вторую попытку освоения Тобаго, на сей раз силами иностранных колонистов. Экспедицию возглавил голландский капитан Корнелиус Карун, опытный, но имевший на родине сомнительную репутацию. На остров было высажено 310 зеландских поселенцев. Колония просуществовала несколько лет и, вероятно, пыталась наладить торговлю с аборигенами, но в итоге была ими разгромлена. Последние 70 выживших поселенцев эвакуировались в Померун в 1650 г. Колония на острове Тобаго существовала на протяжении 1654-1659 гг., и повторно в 1660-1689.
Эти неудачи заставили герцогство перенести свои усилия в другую часть света, и в 1651 г. была создана первая успешная колония, уже в Африке, на острове Джеймс (названном ими островом cв. Андрея). Курляндцы зашли на 30-пушечном корабле "Кит" в устье реки Гамбия, где посланец герцога Денигер купил за бесценок у местного правителя по имени Кумбо остров Св. Андрея, а у вождей Барра и Косана - земли по берегам реки. На острове был основан форт Якоб, первое европейское укрепление в этих местах.
Помимо форта, курляндцы построили склады, здания для проживания негров-рабов, тюрьму, лютеранскую церковь, жилые дома и 13 факторий по голландскому образцу, в которых велся обмен с местными племенами, где обменивали ткани, бусы, бренди и изделия из металла на золото, слоновую кость, перец, рабов, воск, кожи зверей и пальмовое масло.
Через несколько месяцев после основания колонии, пришел еще один курляндский корабль - 24-пушечный "Крокодил" с 60-70 солдатами. К 1655 г. население курляндской колонии составляло 150-200 военных, которые служили для защиты фортов, и несколько десятков купцов, которые вели торговлю с местными племенами и управляли факториями.
Вскоре после этого, в ноябре 1653 года, из Виндавы на Тобаго отплыл 45-пушечный корабль "Das Wappen der Herzogin von Kurland", а прибыл туда 20 мая 1654 года. На борту корабля прибыли 25 офицеров, 124 солдата и 80 семей колонистов (в частности латышских крестьян и ремесленников, которым герцог Якоб обещал дать вольную) для заселения Тобаго. Капитан Виллем Молленс объявил остров "Новой Курляндией". Форт, воздвигнутый на юго-западе острова, получил название Форт-Якоб, а окружающий его город был назван Якобштадт (Город Якоба).
Окружающая местность получила курляндские названия: Большой Курляндский залив, Залив Якоба, Новая Митава, Залив Либау, Малый Курляндский залив. В первый же год существования колонии поселенцами была построена лютеранская церковь. Чтобы колония развивалась, герцог Якоб приказал создать на Тобаго плантации сахарного тростника, табака и кофейные плантации.
Пятью месяцами позже на острове была основана вторая голландская колония, вскоре значительно превзошедшая курляндскую по численности населения. Курляндских колонистов, после присоединения 120 новых, в 1657 году было 600 человек, а голландская колония в следующем году, после присоединения 500 французских поселенцев, достигла населения в 1200 человек. Экспорт в Европу включал сахар, табак, кофе, хлопок, имбирь, индиго, ром, какао, черепашьи панцири, тропических птиц и др.
Герцогство Курляндское находилось в сфере интересов Швеции и Польши. В 1655 г. шведская армия вступила на территорию герцогства и началась Северная война 1655-1660. В 1658-1660 годах герцог Екаб находился в шведском плену. На протяжении этого периода колония с торговыми кораблями и факториями была захвачена более многочисленными голландскими колонистами. Голландские поселенцы окружили Форт Якоб и вынудили Хуберта де Беверена, курляндского губернатора, сдаться.
Курляндия официально уступила Новую Курляндию 11 декабря 1659 года. То же самое произошло и с курляндской колонией в Гвинее, голландский флот со второй попытки после длительной осады овладел Фортом-Якобом и взял в плен губернатора Отто фон Штиля. Война закончилась Оливским соглашением (подписанным около Гданьска) в 1660 г., на основании которого Тобаго был возвращен Курляндии.
Поселенцы оставили Тобаго в 1666 году, возможно, после пиратской атаки, которая произошла в этом году. В 1668 г. курляндский корабль попытался вновь занять Форт Якоб, но был остановлен голландцами. Тобаго был восстановлен снова только на короткий период в конце правления Якоба с попыткой в 1680 г. снова основать колонию. Он начал восстанавливать флот и фактории, но герцогство так и не достигло прежнего процветания. Остров был покинут с марта 1683 по июнь 1686 года, и в мае 1690 г., вскоре после того, как остров был продан, курляндцы окончательно покинули Тобаго, хотя губернаторы продолжали назначаться до 1795 г.
Губернаторы Новой Курляндии: Эдвард Маршалл (1642-1643); Корнелий Корун (1643-1650); Адриен Лампсиус (1654-1656); Хуберт де Беверен (1656-1659); Карл де Напп (1660-1689).
В 1661 г. остров был захвачен англичанами. Использовался в качестве базы для вывоза из Западной Африки золота, слоновой кости и чёрных невольников. В 1695 г. форт Джеймс был захвачен Францией. Был возвращен Англии в 1697 г., затем снова отошел Франции в 1702 г. В 1779 г. форт был заброшен.
В 2003 г. остров Джеймс вместе с несколькими другими укреплениями колониального периода внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. 6 февраля 2011 г. остров был переименован в Кунта-Кинте в честь героя романа Алекса Хейли "Корни", в котором автор проследил историю своей семьи на две сотни лет назад вплоть до африканских предков из Гамбии
Источники информации:
"Latvijas 12. gadsimta beigu - 17. gadsimta vācu piļu leksikons" Rīga, Latvijas vēstures institūta apgāds, 2004 Инфостенд об основании Елгавы из Елгавского исторического и художественного музея (кликабельно)
Посмотреть ссылки на сайты о средневековом замке на нашем форуме |
Фотогалерея замка Макет замка из исторического и художественного музея в Елгаве
Старинные изображения
Интерьеры замка
Макет замка
Планы замка
Местонахождение
Территориальные карты
Колонии Курляндского герцогства
Варианты герба и флага Курляндского герцогства
Генеалогия курляндских герцогов
Герцог Готард Кетлер
Герцогиня Анна, супруга герцога Готарда (1533-04.07.1602)
Герцог Фридрих Кетлер (20.03.1569-16.08.1642)
Герцогиня Элизабет-Магдалена, супруга герцога Фридриха (17.04.1580-23.02.1649)
Герцог Вильгельм Кетлер (20.07.1574-07.04.1640)
Герцогиня София, супруга герцога Вильгельма (31.03.1582-24.11.1610)
Герцог Якоб (Екаб) Кетлер (28.10.1610-31.12.1681)
Герцогиня Луиза-Шарлотта, супруга герцога Якоба (03.09.1617-18.08.1676)
Принц Карл-Якоб Кетлер, сын герцога Якоба (20.10.1654-29.12.1676)
Герцог Фердинанд Кетлер, сын герцога Якоба (02.11.1655-04.05.1737)
Герцог Фридрих-Казимир Кетлер, сын герцога Якоба (06.07.1650-22.01.1698)
Герцогиня София-Амелия, супруга герцога Фридриха-Казимира (20.02.1650-25.11.1688)
Принц Иоганн-Фридрих Кетлер, сын герцога Фридриха-Казимира (03.04.1682-11.04.1683)
Принц Леопольд-Карл Кетлер, сын герцога Фридриха-Казимира (14.12.1693-21.07.1697)
Герцог Фридрих-Вильгельм Кетлер (19.07.1692-21.01.1711)
Принц Александр Кетлер
Фото Р. Римша (2013 г.)
Фото Р. Римша (2012 г.)
Фото Валерия Смолика
Фото Валерия Смолика
Церковь Св. Троицы
Церковь Св. Троицы
Фото Р. Римша и
Церковь Св. Троицы (проектные предложения)
|
|
© Дизайн Ренаты Римша |
